В нашем законе, собственно в X томе, как своде законов гражданских, никаких постановлений о местожительстве нет, но зато есть немало постановлений об этом в других отделах законодательства и, главным образом, в законах о судопроизводстве и, затем, в уставе о паспортах. Так, по определению 204 ст. уст. гр. суд. местожительством лица должно быть почитаемо то место, в котором оно по своим занятиям, промыслам или по своему имуществу, либо по службе военной или гражданской имеет оседлость или домашнее обзаведение. Определение это хотя и не совсем точно, как мы это имели случай заметить в другом месте (Опыт Коммент. к уст. гр. суд., изд. 2, т. I, стр. 111), но, тем не менее, оно для установления понятия местожительства принимает во внимание исключительно такие фактические признаки, из которых главнейшим представляется оседлость и домашнее обзаведение, которые ни самом деле могут служить более или менее достаточными указаниями действительного местожительства лица, чем постановления эти и приближаются к тем определениям местожительства, которые имеются в праве римском и уложении итальянском. Кроме этого, из 205 ст. уст. гр. суд. нельзя не усмотреть, что закон предполагает возможным и у нас имение лицом не одного, но и нескольких мест жительства. Затем, в уставе судопроизводства торгового общего определения местожительства хотя и нет, но зато в нем есть одно в этом отношении частное указание в 165 ст. XI т., 2 ч., по которому корабль почитается жилищем тех, „кои по званию своему или пребыванию к нему принадлежат“. В уставе духовных консисторий, в видах определения подсудности дел о расторжении браков, напротив, опять даны в примечании к 224 ст. указания на те общие признаки, по соображении которых должно быть определяемо местожительство лица; именно в нем в этом отношении постановлено, что „для определения постоянного места жительства какого-либо лица принимаются в уважение: 1) место его служения, или 2) место, в коем оно приписано к какому-либо сословию, и 3) всегдашнее жительство“. Определение это по его конструкции или, лучше сказать, по тем признакам, согласно которым должно быть определяемо местожительство лица, ближе всего подходит к тем определениям этого понятия, которые даны в Высочайше утвержденном 3 июня 1894 г. „Положении о видах на жительство“, во 2-й статье которого в этом отношении постановлено: „местом постоянного жительства признается: 1) для дворян, чиновников, почетных граждан, купцов и разночинцев — место, где кто по службе, или занятиям, или промыслам, или недвижимому имуществу имеет оседлость, либо домашнее обзаведение; 2) для мещан и ремесленников — город, посад или местечко, к мещанскому или ремесленному обществу которых они причислены; 3) для сельских обывателей — сельское общество или волость, к которым они приписаны“.
Таковы общие определения местожительства, даваемые нашим законом. По сравнении их нельзя не усмотреть, что они далеко не согласны между собой, так как ими выставляются различные признаки для определения понятия местожительства; но ввиду того обстоятельства, что они в различных отделах закона даны с различными целями, нам нет надобности останавливаться на примирении противоречий между ними, а также нет надобности останавливаться и на рассмотрении тех из них, которые помещены в законах о судопроизводстве, вследствие того, что эти последние постановления, как помещенные в этих законах, и значение могут иметь, главным образом, судопроизводственное — в отношении определения подсудности исков, подлежащих предъявлению по этому основанию. Хотя и определение местожительства, помещенное в Положении о видах на жительство, как законе права полицейского, дано также, главным образом, с целью
