вилам устава о ссыльных, выраженным в 412 и 415 ст. XIV т. в месте отбытия наказания получает вновь право вступления в брак, а по 423 и 425 ст. XIV т. получает вновь право приобретать имущество, т. е. вновь становится лицом правоспособным.
В случае, затем, невозможности констатирования того обстоятельства — смерть которых из нескольких лиц последовала ранее, что имеет интерес, главным образом, в видах осуществления наследственных прав одних лиц после других, наше законодательство в видах облегчения выхода из подобного затруднения никаких презумпций, подобных существовавшей в праве римском, а также указанных в уложениях итальянском и саксонском, не устанавливает. По отношению определения момента смерти нескольких лиц, последовавшей от одного какого-либо общего несчастья, напр., кораблекрушения, землетрясения, нападения разбойников, или неприятеля и проч., нельзя не согласиться с тем заключением, высказанным Мейером (Рус. гр. пр., изд. 2, т. I, стр. 64), Демченко (Существо наследования, вып. 1, стр. 33—34), Васьковским (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 49), Загоровским в его рецензии на Учебник Шершеневича (Журн. Юрид. Общ., 1884 г., кн. 8, стр. 13) и Шершеневичем (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 70), которым они утверждают, что в подобных случаях, при невозможности констатирования того — чья смерть из многих погибших лиц последовала ранее, все они должны считаться умершими одновременно, вследствие того, что несчастье, послужившее причиной смерти, было одно и наступило одновременно по отношению всех умерших. Ввиду, однако же, того обстоятельства, что таким положением для разрешения затруднения предлагается не более как только presumtio facti и нельзя не согласиться с замечанием Демченко, Васьковского, Загоровского и Шершеневича, что и в подобных случаях заинтересованным лицам всегда должно принадлежать право доказывания противного, т. е. право доказывания их утверждения о том, что смерть которого-либо из лиц в этих случаях на самом деле последовала ранее смерти других. Уложения итальянское и саксонское предписывают руководствоваться в отношении определения момента смерти нескольких лиц предположением об одновременности смерти вообще в случаях невозможности констатирования того — чья смерть из них последовала ранее, а не только в случаях гибели людей от одного общего несчастья. Могут быть, конечно, случаи невозможности точного констатирования времени смерти и лиц, умерших разновременно от различных причин, но дело в том, что руководствоваться в этих случаях, в видах определения момента смерти, презумпцией, предлагаемой уложениями итальянским и саксонским, у нас вряд ли представляются какие-либо основания, при отсутствии с одной стороны для допустимости руководства ею каких-либо указаний в законе, а с другой — невозможности в этих случаях основываться и на фактическом предположении об одновременности смерти, по отсутствию в них самого основания этого предположения — факта смерти нескольких лиц от одного общего несчастья, вследствие чего, ничего более не остается, как признать, что у нас разрешение вопроса о времени смерти того или другого лица в подобных случаях должно быть предоставлено усмотрению суда на основании данных, имеющихся в каждом конкретном случае смерти. Не связывает, наконец, наше законодательство, подобно другим, смерти лица с наступлением каких-либо событий, долженствующих служить как бы презумпцией смерти, вроде, напр., достижения лицом известного возраста, или наступления каких-либо других событий, вследствие чего, следует, конечно, признать, что у нас лицо может быть признаваемо умершим только в случаях прямого констатирования факта смерти его.
