ЛИЧН. И ИАІ. ІІР. И ОБНЗ. РОД. И Д. ЗАК., УЗАБ., ВНѢБР. И УСЫНОВЛ. 221 управляетъ другой частью его имущества и, притомъ, безразлично—управляетъ ли имъ ихъ отецъ, или же мать. Въ этомъ послѣднемъ обстоятельствѣ или, лучше сказать, въ томъ, что у насъ матери дѣтей должно принадлежать право осуществлять управленіе имуществомъ самостоятельно, наравнѣ съ ихъ отцомъ, нельзя не видѣть довольно существеннаго отличія отъ опредѣленія этого права ея уложеніемъ германскимъ, по которому при управленіи ихъ имуществомъ ихъ матерью всегда долженъ быть назначаемъ и особый совѣтникъ, какъ ея помощникъ въ управленіи ею ихъ имуществомъ.
Хотя постановленія нашего закона о правахъ на имущества родителей и дѣтей неотдѣленныхъ и отдѣленныхъ представляются и довольно многочисленными, но на самомъ дѣлѣ существенное значеніе по отношенію ихъ опредѣленія имѣетъ только одно, только что разсмотрѣнное постановленіе закона, такъ какъ всѣ другія его постановленія, какъ постановленія, съ одной стороны о томъ, что дѣти, какъ неотдѣленныя, такъ и отдѣленныя, не имѣютъ права распоряжаться имуществомъ ихъ родителей, могущимъ достаться первымъ изъ нихъ по наслѣдству отъ пихъ, т.-е. не могутъ его продавать и закладывать, и что, напротивъ, какъ тѣ, такъ и другія, но достиженіи ими совершеннолѣтія имѣютъ право вполнѣ самостоятельно распоряжаться собственнымъ ихъ имуществомъ, пріобрѣтеннымъ ими какимъ бы то ии было образомъ, а съ другой, что также и родители ихъ не могутъ распоряжаться собственнымъ имуществомъ какъ тѣхъ, такъ и другихъ дѣтей ихъ безъ согласія или уполномочія ихъ на это, а также, что они не отвѣчаютъ и по выданнымъ ими обязательствамъ безъ ихъ согласія, или уполномочія,—напротивъ, представляются въ законѣ совершенно излишними, какъ разумѣющіяся сами собой, какъ необходимо вытекающія изъ общаго начала нашего закона, устанавливающаго полную раздѣльность имущественныхъ правъ родителей и дѣтей и къ тому же еще, какъ постаповлепія по содержанію ихъ, главнымъ образомъ, отрицательныя, вслѣдствіе чего, быть можетъ, аналогичныхъ имъ постановленій и нѣтъ въ уложеніи германскомъ, и почему и нѣтъ надобности останавливаться особо па ихъ разсмотрѣніи.
Довольно бѣдными и недостаточными сравнительно съ аналогичными имъ постановленіями уложенія германскаго представляются также и постановленія нашего закона о прекращеніи и ограниченіи личной родительской власти надъ дѣтьми, главнымъ образомъ потому, что въ нихъ указываются только основанія прекращенія и ограниченія ихъ власти этой и, притомъ, въ особенности послѣднія далеко недостаточно и неисчерпывающимъ образомъ и, затѣмъ, вовсе не указываются основанія ея пріостановленія или временнаго прекращенія, что указываетъ на то, что послѣднее какъ бы вовсе не можетъ имѣть мѣста у насъ, между тѣмъ, какъ на самомъ дѣлѣ несомнѣнно, что и у насъ наступленіе многихъ обстоятельствъ должно непремѣнно влечь за собой ея пріостановленіе такъ же, какъ и по уложенію германскому. Хотя въ нашемъ законѣ и не указано, въ чемъ должны заключаться собственно послѣдствія прекращенія родительской власти, но, несмотря на это, не можетъ быть никакого сомнѣнія въ томъ, что и у насъ, подобно тому, какъ и по уложенію германскому, они необходимо должны заключаться въ прекращеніи взаимныхъ личныхъ правъ и обязанностей родителей и дѣтей другъ къ другу. Недостаточно исчерпывающимъ представляется указаніе этого закона и на основанія ея прекращенія, такъ какъ въ немъ указано только на два изъ этихъ основаній: на смерть родителя и па подвергнутіе его наказанію, сопряженному съ лишеніемъ всѣхъ правъ состоянія, между тѣмъ, какъ на самомъ дѣлѣ въ настоящее время изъ новаго закона объ улучшеніи положенія незаконнорожденныхъ дѣтей возможно извлечь указаніе еще на одно основаніе прекращенія ихъ власти, могущее наступать по расторженіи незаконнаго и недѣйствительнаго брака, когда родительская власть надъ дѣтьми
