о восстановлении нарушенного владения, документов, с особенной убедительностью указал Наголкин, именно в случаях предъявления этих исков о земельных участках неопределенного пользования, напр. о пустопорожних местах, об облогах и болотных зарослях и проч., когда владение, вследствие неопределительности и несрочности пользования такими участками, познается не сразу. В таких случаях, по мнению Наголкина, мировой судья может только документами выяснить вопрос о том, кто должен считаться действительным владельцем подобных участков, как видимый его собственник. Что касается практики сената по вопросу о праве мировых судей входить в рассмотрение документов, могущих служить удостоверением права собственности на недвижимое имущество, при производстве дел о восстановлении нарушенного владения, то в первые годы своей деятельности сенат безусловно воспрещал мировым учреждениям входить в рассмотрение каких бы то ни было документов при производстве этих дел, но затем, если я не ошибаюсь, с конца 1873 года и до последнего времени сенат по этому вопросу стал придерживаться совершенно иных начал. В настоящее время сенат признает, что мировые учреждения не только вправе, но даже обязаны по делам о восстановлении нарушенного владения входить в рассмотрение документов, которыми укрепляется право на недвижимое имущество, когда документы эти представляются сторонами в доказательство фактов владения, и основывать на них свои выводы относительно фактической стороны спора (реш. 1874 года, № 344, и 1875 года, № 51). Интересно при этом обратить внимание на то, как сенат, устанавливая подобное положение, толкует правило 73 ст.: „Если“, говорит сенат в одном из решений, также относящемся к занимающему нас вопросу, „73 ст. уст. гр. суд. воспрещает мировым судьям входить в рассмотрение документов, удостоверяющих право собственности на недвижимое имение, то это потому, что по общему правилу, выраженному в 1 п. 31 ст. того же устава, мировым судьям неподведомы иски о праве собственности или о праве на владение недвижимостью, утвержденном на формальном акте. Но ни в приведенных, ни в других статьях не заключается такого правила, в силу которого мировые судьи и их съезды при разборе дел о восстановлении нарушенного владения имели бы право отказываться от рассмотрения тех документов, которые представляются сторонами в доказательство только факта владения“ (реш. 1874 года, № 142). Из этого рассуждения нельзя не усмотреть, что сенат полагает, что воспрещение, выраженное в правиле 73 ст., включено в устав только с тою целью, чтобы указать, что мировые судьи, при рассмотрении исков о восстановлении нарушенного владения, не входили, вместе с тем, в обсуждение вопросов о праве собственности или о праве на владение недвижимостью и не разрешали их совместно с вопросами, относящимися исключительно до фактического владения; или, другими словами, чтобы мировые судьи, рассматривая дела о восстановлении владения, как иски посессорные, не вторгались в сферу дел, им неподсудных, не входили в рассмотрение исков петиторных. Что такова действительно цель, которую имелось в виду достигнуть включением в устав правила 73 ст., то это, мне кажется, лучше всего доказывается заключительным выражением статьи: „но лишь восстановляет нарушенное владение“, каковое выражение было бы совершенно излишне, если бы правилом этой статьи имелось в виду, именно, только воспретить мировым судьям принимать указанные в ней документы при рассмотрении исков о восстановлении нарушенного владения. Выражение это указывает, что мировой судья, несмотря на возбуждение, при производстве дела о восстановлении нарушенного владения, вопросов о праве собственности и не-
62
Ст. 202.
