бует, чтобы истец, изменяющий свои исковые требования, заявил об этом непременно в первом заседании по делу, а что, напротив, истец вправе изменять свои требования во всяком положении дела, когда только этого требуют обстоятельства, и может заявить об этом суду во всяком заседании, если только дело будет рассматриваться, по каким либо причинам, в нескольких заседаниях. Во-вторых, следует, кажется, признать, что правило 334 ст. ставит только крайний срок, далее которого, если дело решится в первом заседании, истец, по самому ходу процесса, лишен будет возможности сделать суду заявление об изменении исковых требований, но, что истцу нисколько не возбраняется сделать это заявление и прежде заседания по делу, напр., изменить свои первоначальные исковые требования в одной из состязательных бумаг, подаваемых по делу. Наконец, по поводу только что рассмотренных трех статей устава, я должен еще сказать, что хотя во всех этих статьях и говорится только об обязанности истца исполнять требования, выраженные в этих статьях, но что правила, в них заключающиеся, также точно обязательны и для ответчика в том случае, когда им предъявляется встречный иск, который, как и всякий вообще иск, должен быть веден по тем же общим правилам, которые установлены законом и для ведения иска первоначального. Впрочем, последовательность требует допустить, чтобы предъявляющему встречный иск, вместе с обязанностями, указанными в этих статьях, были также предоставлены и права, выраженные в 333 ст. в отношении увеличения и изменения первоначальных исковых требований. Начала, указанные в рассмотренных статьях устава, как, напр., начало неизменности исковых требований, принадлежат, без сомнения, к общим началам процесса, почему и самые правила, в которых выражены эти общие начала, должны иметь одинаковое применение как в делах, подлежащих производству в порядке общем, так и в порядке сокращенном. Мало, конечно, указать еще в законе, что-то или другое действие воспрещается, необходимо, конечно, указать еще и последствия нарушения выраженного в законе воспрещения, или указать санкцию точного соблюдения закона. Так, в занимающем нас случае правило 332 ст. воспрещает истцу увеличивать в течение производства по делу его исковые требования, заявленные в исковом прошении, изменять их по существу, или предъявлять новые требования: но последствий нарушения истцом этого воспрещения не указывает. Где же, спрашивается, искать санкцию соблюдения столь существенного требования закона, долженствующего служить освящением основного начала процесса о неизменности исковых требований в течение всего производства по делу? Следует, кажется, искать санкцию точного соблюдения этого требования в правиле 706 ст., которым plus petitio нашим уставом не допускается и в котором прямо указано, что суд не имеет права ни постановлять решения о таких предметах, о коих не предъявлено требования, разумеется, при заявлении иска, ни присуждать более того, что требовалось тяжущимися. Ввиду этого правила, и следует признать, что на суде должна лежать обязанность отказывать истцу во всех тех требованиях, которые не были заявлены им в исковом прошении, за исключением только требований, указанных в в 333 ст., допускаемых к предъявлению и в течение производства по делу. Что именно в 706 ст. следует видеть санкцию соблюдения воспрещения, выраженного в 332 ст., то заключение это признал вполне правильным впоследствии и Гольмстен, по мнению которого измененные истцом требования должны быть, на основании 706 ст., судом игнорируемы (Принцип тождества. Журн. гражд. и угол. пр. 1884 г., кн. 6, стр. 245). Заключением этим вопрос вообще о последствиях изменения истцом его иско-
415
Ст. 332—334.
