выя доказательства будут представлены в самом заседании по делу, так и тогда, когда новые доказательства будут представлены при бумаге, поданной, напр., накануне заседания, или вообще после того, как председателем суда было сделано распоряжение о назначении заседания, потому что в обоих случаях одинаково, если новые доказательства даже и сделаются известными другой стороне до заседания, что однако же не всегда может случиться, она не будет иметь достаточно времени до заседания приготовиться к возражениям. Поэтому, и я прихожу к тому окончательному выводу, что стороне должно быть предоставлено право просить об отсрочке заседания во всяком случае, — будут ли противной стороной приведены новые обстоятельства или новые доказательства в самом заседании, или и прежде, только не в одной из тех состязательных бумаг, о которых говорится в правилах устава, относящихся до предварительной письменной подготовки.
Еще одно замечание по поводу правила разбираемой статьи. Словесное состязание происходит обыкновенно по окончании доклада дела членом суда; но, что должен делать суд с теми бумагами или документами, которые были бы представлены тяжущимся во время словесного состязания, и в которых или заключались бы новые доказательства, или были приведены новые обстоятельства, — обязан ли будет суд доложить эти бумаги и документы? Для того, чтобы возможно было их доложить, необходимо было бы для этого вновь приготовиться члену докладчику, что он сделать не в состоянии во время самого заседания; конечно, если, вследствие представления новых бумаг и документов, последует, по просьбе противной стороны, отсрочка заседания, то в другом заседании, когда дело вновь будет доложено, эти бумаги и документы должны войти в доклад; но, если отсрочки не последует, то мне кажется, что суд может постановить или о прочтении в заседании тех или других документов, или же просто предоставить стороне, представившей бумаги, выяснить на словах значение тех документов, а равно и тех доводов, которые были бы изложены на письме в объяснении, поданном во время самого заседания. Такой порядок, кажется, по крайней мере, ни в чем не противоречит правилам устава, определяющим порядок рассмотрения дел в судебном заседании. Когда же просьба об отсрочке заседания была бы судом уважена, то суду должно принадлежать, кажется, право, или тут же назначить определенный день для другого заседания по делу, о чем и объявить словесно находящимся налицо в заседании тяжущимся, как это указали сенат (реш. 1870 года, № 882), Малышев (Курс гражд. суд., изд. 2, т. 1, стр. 366) и Вербловский (Движение гражд. проц. Журн. гражд. и угол. пр. 1882 г., кн. 5, стр. 24), или же, смотря по обстоятельствам, отложить заседание на неопределенное время; но в таком случае назначение нового заседания по делу может быть допущено, кажется, не иначе, как опять только по просьбе о том одной из сторон процесса. Ио, как должен будет поступить суд, если и при вторичном докладе дела, другая ли сторона, или опять та же сторона будут представлять новые доказательства, или приводить новые обстоятельства? Мне кажется, что и при новом докладе дела суд не в праве отказаться от принятия от сторон новых доказательств по делу, — по крайней мере, в уставе нигде в этом отношении никакого воспрещения не содержится; только дело в том, что и при вторичном докладе дела, в случае представления одною из сторон процесса новых доказательств, стороне противной должно быть также предоставлено право, указанное в 331 ст. Наконец, что касается последствий несоблюдения судом правила этой статьи, то единственной санкцией в этом отношении может служить только право обжалования
