в некоторых случаях, равнялось бы действительно отказу в правосудии, так, напр., недопущение жалобы на неправильный отказ председателя в назначении заседания ставило бы сторону, домогающуюся слушания дела, в невозможность достигнуть разрешения спора по существу.
Что касается срока, в который должны быть приносимы жалобы на распоряжения председателя, то в отношении принесения жалоб на медленность сам закон никакого срока не устанавливает; также точно мне кажется невозможным установить какой-либо срок на обжалование и других действий председателя, потому что установление срока в этом случае было бы произвольно, по неимению прямого закона, определяющего срок; вследствие чего, остается признать, что жалобы могут быть приносимы во всякое время.
Впрочем, по поводу допущения жалоб на распоряжения председателя в судебную палату, я не могу не заметить еще, что жалобы эти должны быть допускаемы, кажется, только на отказ председателя в совершении известных действий, по не на неправильное или преждевременное совершение их. В этом последнем случае достаточно будет, кажется, просто заявление о таких действиях тем тяжущимся, интересы коего нарушены неправильными распоряжениями председателя суда в заседании по делу. Так, напр., положим, председатель суда, по просьбе одного из тяжущихся, назначил заседание по делу в то время, когда оно еще было не готово к слушанию, когда другие тяжущиеся имели еще право на представление состязательных бумаг и которые назначением заседания лишаются этого права. Если один из тяжущихся, интересы которого нарушены преждевременным распоряжением председателя о назначении заседания по делу, не будет об этом заявлять суду, то, конечно, самому суду не будет никакой надобности входить в рассмотрение вопроса о неправильности распоряжения председателя; но, если только тяжущийся заявит об этом суду и будет просить об отсрочке заседания, то суд обязан будет, если действительно найдет, что интересы тяжущегося, делающего заявление, нарушены преждевременным назначением заседания председателем, отложить заседание, признать дело неготовым к слушанию и не вышедшим из состояния предварительной письменной подготовки. После такого определения суда, дальнейший обмен между тяжущимися состязательных бумаг, прерванный неправильным распоряжением председателя, должен будет, конечно, продолжаться установленным порядком.
Наконец, прежде, чем окончить рассмотрение правил настоящего параграфа, в заключение я считаю необходимым остановиться еще на рассмотрении следующих двух вопросов: во-первых, вопроса о том — до какого момента судопроизводства допустим, по нашему уставу, обмен между тяжущимися бумаг, заключающих в себе объяснения по существу дела, и, во-вторых, вопроса о том — может ли быть назначаемо заседание по делу только по просьбе истцов и ответчиков, или же оно может быть назначаемо также и по просьбе третьих участвующих в деле лиц? Что касается первого вопроса, то казалось бы, что в силу самых вещей, следовало бы в его разрешении признать, что с назначением дела к слушанию должен был бы прекратиться и обмен между тяжущимися бумаг. Обмен тех четырех состязательных бумаг, о которых говорится в рассмотренных сейчас правилах устава, с назначением заседания по делу действительно прекратится; но, дело в том, что тяжущиеся, как мы видели в своем месте, не лишены права подавать еще и другие бумаги, с объяснениями по существу дела. До какого же момента судопроизводства может продолжаться обмен этих последних бумаг? На практике, впрочем, обыкновенно бывает так, что после назначения председателем суда
