лана им ссылка как на свидетеля, или какого-либо другого дела; но что отвод может быть предъявлен и против лица, уполномоченного тяжущимся или на ведение всех его дел, или даже уполномоченного, вместе с тем, на заведование его имениями или делами. Относительно же возможности предъявления отвода против лиц, уполномоченных только на управление имениями или делами, которых скорее следует назвать управляющими или приказчиками, а не поверенными, можно возразить, что отвод против них не может быть допущен на том основании, что слово „поверенные" следует считать как бы техническим выражением для означения лиц, уполномочиваемых исключительно на ведение дел в судах, а не заведование хозяйственными или торговыми делами, потому что, если бы отвод, на основании 5-го пункта 373 ст., был допустим и против этих последних лиц, то скорее следует предполагать, что в самом тексте статьи кроме слова „поверенные“ были бы прибавлены слова управляющие и приказчики; а как этих слов в тексте статьи нет, между тем, как правило, в ней заключающееся, не должно быть толкуемо распространительно, то мне кажется, скорее следует признать, что в силу 5-го пункта 373 ст. от свидетельства могут быть устраняемы только лица, уполномоченные на ведение дел в судах, или поверенные в тесном смысле этого слова, а не как не лица, уполномоченные доверенностью только на заведование имениями, или торговыми делами, как полагает сенат (реш. 1877 года, № 194). По мнению Юренева, высказанному им в его практических заметках, напротив, устранению от свидетельства по отводу должны подлежать поверенные тяжущихся, уполномоченные только на ведение того именно дела, по которому они призываются как свидетели, а никак не уполномоченные на ведение другого судебного дела тяжущихся (Журн. гражд. и торг. пр. 1872 г., кн. 5, стр. 874). Такое толкование нельзя, кажется, не признать слишком узким и, потому, несогласным с точным смыслом правила разбираемой статьи.
Рассмотревши основания отводов по пунктам, я считаю еще необходимым обратить внимание на некоторые общие вопросы, могущие иметь отношение ко всем отводам, перечисленным в 373 ст. безразлично. Все отводы, указанные в этой статье, за исключением только отвода лиц, имеющих тяжбу с одной из сторон процесса, каковой отвод, как мы заметили выше, представляет в некоторых отношениях резкую аномалию в ряду других отводов и который может возбудить на практике наиболее недоумений, возможны только тогда, когда лица, указанные в 373 ст., состоят в известных отношениях с тем из тяжущихся, который сделал на них ссылку, но не со стороной противной. В этом отношении правило разбираемой статьи может быть признано совершенно достаточным разве только в применении к тому случаю, когда в деле являются в качестве сторон один истец и один ответчик; но как надлежит поступать в том случае, когда в деле являются, положим, несколько истцов, и когда они делают ссылку на таких свидетелей, которые состоят, положим, в родственных отношениях, или в отношении поверенного к доверителю, только к одному из них? Должны ли быть такие свидетели по отводу ответчика вовсе устранены от допроса, или же они должны быть устранены от свидетельства только в отношении обстоятельств, касающихся требований того истца, который состоит с ними в указанных отношениях, а по обстоятельствам, относящимся до требований прочих истцов, должны быть допрошены? Победоносцев, обсуждая этот вопрос, советует устранять в таком случае вообще свидетелей от допроса, когда интересы тяжущихся в процессе, сделавших на них ссылку, одинаковы, и в основание такого мнения его приводит следующие сообра-
