или другие лица, по-видимому, вследствие абсолютной неспособности их к свидетельству.
На основании 1-го пункта 371 ст. устраняются от свидетельства: во-первых — признанные умалишенными, а также и те, которые вследствие расстройства умственных способностей состоят, по распоряжению надлежащей власти, на испытании или в пользовании врача, и, во-вторых, лица, неспособные объясняться ни на словах, ни на письме; на основании 2-го пункта устраняются от свидетельства также и те, которые по своим физическим или умственным недостаткам не могли иметь познания о доказываемом обстоятельстве. Мотив устранения всех этих лиц от свидетельства понятен — это, или ненормальное состояние умственных способностей вследствие душевного расстройства лица: или недостаточность умственного развития лица, когда оно не в состоянии понять и оценить значения известных фактов. Все лица, неспособные свидетельствовать, по этим основаниям, разделяются таким образом уставом на три категории и все они должны быть признаны, за немногими разве исключениями, абсолютно неспособными свидетельствовать на суде. Против устранения от свидетельства лиц, указанных в 1-м пункте 371 ст., сказать нечего. Лица, признанные умалишенными, т. е. лица, подвергшиеся в установленном порядке освидетельствованию и, затем, подвергнутые надлежащей властью законному запрещению, а также лица, неспособные объясняться ни на словах, ни на письме, как, напр., неграмотные глухонемые, без сомнения, безусловно должны быть устранены от свидетельства. Что же касается лиц, состоящих на испытании у врача, то для устранения их от свидетельства необходимо, чтобы они состояли на испытании не иначе, как по распоряжению надлежащей власти, а не состояли в пользовании у врача частным образом. Могут, конечно, встретиться случаи, когда и эти последние лица будут настолько психически расстроены, что не в состоянии будут свидетельствовать на суде, но устранены от свидетельства они могут быть разве на основании 2-го пункта 371 ст., как это совершенно справедливо заметил и Исаченко в его статье: „Лица в договоре“ (Юрид. Вест. 1883 г., кн. 6—7, стр. 614). По мнению Слонимского, высказанному им в его статье — „Гражданское право и психиатрия“, напротив, на основании 1-го пункта 371 ст. должны подлежать устранению от свидетельства одинаково все вообще умалишенные, без всякого различия того — признаны ли они сумасшедшими сенатом, или нет (Судеб. Журн. 1873 г., кн. 6, стр. 97). С этим положением, ввиду ясного постановления правила 371 ст., согласиться нельзя, тем более, что достаточным коррективом слишком строгому постановлению 1-го пункта правила этой статьи не может не служить постановление, выраженное во 2-м его пункте, руководствуясь которым, суд всегда может иметь возможность устранять от свидетельства лиц, лишенных рассудка и непризнанных сумасшедшими в установленном порядке. Собственно же правило об устранении от свидетельства лиц, указанных в этом последнем пункте, само по себе, мне кажется, не вполне удобоприменимым во всех случаях. В самом деле, по каким данным суд, до допроса свидетеля, в состоянии удостовериться в том, — мог ли иметь свидетель, по его умственным недостаткам, познания о доказываемом обстоятельстве, или нет. Мне кажется, что обстоятельство это может разъясниться только при самом допросе свидетеля, за исключением разве немногих случаев, когда на суд в качестве свидетеля предстанет совершенный идиот, не могущий дать удовлетворительных ответов на предварительные вопросы председателя. Физические недостатки свидетеля, препятствующие ему иметь познание о доказываемом обстоятельстве, конечно, легче могут обнаружиться, когда, напр., глухой или слепой свидетель при-
