Из двух мест источников, а именно L. 14 § 3 D. 44, 3 и L. 13 § 7 D. 41, 2, можно было бы заключить, что настоящими владельцами будут залогоприниматель и прекарист, которых владение только зачитывается в давностный срок залогодателю и precario dans. Но эти места не относятся к usucapio, а к interd. utrubi в доюстиниановой его форме, и вошли в свод по недосмотру (см. Arndts. Pand. § 161 п. 2). — Но не всякое производное владение имеет указанное последствие; секвестр служит препятствием для usucapio какой-либо из сторон (L. 39 D. 41, 2).
Понятно, что юридическое владение при usucapio должно соединять в себе все общие условия такового владения, напр., о субъективных условиях владельца, о способности вещи состоять в юрид. владении, и т. д.
Res habilis, т. е. вещь должна быть из числа таких, которые могли быть приобретаемы в собственность по давности. По общему правилу таковыми были все вещи, способные состоять на праве собственности. Только по исключению изъяты были из действия давностного владения некоторые разряды вещей, а именно по двум основаниям: а) в силу особой привилегии собственника, вещи, ему принадлежащие, не могли быть узукапированы: это, так сказать, vitia ex persona; и б) в силу признаков самих вещей, vitia ex re, они не могли подлежать давности, были res vitiosae.
А) По vitia ex persona неспособны подлежать действию usucapionis следующие разряды вещей: — 1) Res dominicæ[1], вещи государя; 2) res fiscales[2], вещи казны, как юридического лица (pecunia populi, patrimonium fisci), а не respublicæ, которые сами по себе были из числа res extra commercium; 3) res civitatum[3], вещи городских общин, но не такие, как театры и т. д., т. е. вообще изъятые из оборота; 4) недвижимости церквей и благотворительных учреждений[4]; 5) вещи отсутствующих на войне[5], военнопленных и лиц моложе 25 лет, minores. Относительно последних до Юстиниана возможно было выполнение usucapionis[6], против которой они
