случаях прекращать правоотношение. От modus’a данные предположения отличаются тем, что не возлагают никакой обязанности выполнять их.
Сюда относятся, напр., такие случаи:
Отец дарит дочери землю с оговоркой, чтобы она удовлетворила кредиторов, иначе дарение должно быть уничтожено.
А. делает уплату Б. с оговоркой, что в случае принципал не даст ratihabitionem этой уплате, то ее можно вытребовать назад, и т. п.[1].
Источники: Dig. 34, 5 de rebus dubiis.
Когда по самой форме выражения юридической сделки не остается никакого сомнения в ее содержании, то следует держаться буквального смысла, выраженного в сделке. Римское положение: quum in verbis nulla ambiguitas est, non debet admitti voluntatis quaestio[2]. Только в том случае, когда воля выражена в сделке настолько неясно, что дает место сомнению в ее содержании, применяются правила толкования сделок.
Non aliter а significatione verborum recedi oportet, quam cum manifestum est aliud sensisse testatorem L. 69 pr. D. de leg. III cp. L. 125 D. 50, 16.
Правила эти весьма схожи с правилами толкования законов. Так, прежде всего следует обратиться к аутентическому толкованию сделки, т. е. к толкованию, исходящему от лица, совершившего сделку.
In ambiguis orationibus maxime sententia spectanda est ejus, qui eas protulisset L. 96 D. 50, 17.
Если вопрос идет об односторонней сделке, то аутентическое толкование исходит от лица, ее совершившего, напр., завещание толкуется прежде всего самим завещателем[3]. При двусторонней сделке аутентическое толкование исходит от обеих сторон по взаимному их соглашению[4].
