Страница:Адам Мицкевич.pdf/759

верховный вождь, отдающій приказы духамъ народовъ, для того угнеталъ такъ Польшу, чтобы добыть изъ нея послѣднія силы. Всѣ страданія и муки, всѣ стоны, слезы и кровь милліоновъ людей ничто по сравненію съ тѣмъ, что заключается въ одномъ этомъ словѣ: Polen, Polak (рус. палякъ), Polak! О если бы вы, возродившись въ духѣ, могли такъ простонать!» Безъ смерти нѣтъ воскресенья, училъ дальше Мицкевичъ, и продолжалъ настаивать на необходимости духовнаго возрожденія. Онъ кончилъ мольбой, обращенной къ эмигрантамъ, положить предѣлъ партійнымъ счетамъ и примириться между собой. Рѣчь предсѣдателя Литературнаго общества вызвала недоумѣніе и насмѣшки; на многихъ она произвела угнетающее впечатлѣніе. Кн. Чарторыйскій, желая смягчить тяжелое настроеніе, заявилъ, что онъ по существу согласенъ съ ораторомъ; графъ Платеръ попробовалъ было удержать Мицкевича, когда онъ послѣ своей рѣчи стремительно пошелъ къ дверямъ, но Мицкевичъ рѣзкимъ движеніемъ оттолкнулъ его. Такъ наступилъ его разрывъ съ польскимъ обществомъ Парижа. Объ эмиграціонной печати нечего и говорить: уже давно слышались обвиненія, что Товянскій тайный агентъ русскаго правительства; самого Мицкевича закидывали грязью, утверждая, что вся задача его лекцій - угодить Россіи. Инцидентъ на засѣданіи Литературнаго общества еще подлилъ масла въ огонь. Душевное успокоеніе Мицкевичъ находилъ въ общеніи съ двумя профессорами Collège de France, Мишле и Кине. «То, что было знаменемъ новой науки, появившейся въ Collège de France— писалъ впослѣдствіи Мишле (Żywot III. 238) — это сила вѣры, это стремленіе извлечь изъ исторіи не доктрину, но элементъ подвига и развивать не умы, но, что болѣе важно, души и воли. Вслѣдствіе счастливаго стеченія обстоятельствъ, какъ мы имѣемъ право думать, эти идеи не были исключительно моими, но вытекали изъ духа времени и принадлежали двумъ высокимъ умамъ, которые одновременно пошли по тому же самому пути, Кине и Мицкевичу». Въ интеллигентныхъ кружкахъ Парижа эти «полурелигіозныя лекціи» трехъ профессоровъ, которые проповѣдывали «религію Наполеона», возбуждали чрезвычайное волненіе. Духовенство горячо возстало противъ нихъ, и одна изъ лекцій Мишле (11 мая 1843 г.), на которой присутствовали свидѣтели «гармоній» ихъ, Кине и Мицкевичъ, собрала массу народа. Молодежь (поляки и итальянцы) предлагала приходить на лекціи съ оружіемъ, чтобы