Страница:Адам Мицкевич.pdf/655

умѣренныхъ партій, и знакомые французы постоянно сходились у Мицкевича по вечерамъ. «Адамъ находился въ это время въ зенитѣ, продолжаетъ Залѣсскій, на вершинѣ своего поэтическаго творчества и въ постоянно приподнятомъ настроеніи. Въ рѣчахъ и обыкновенныхъ разговорахъ онъ сверкалъ притчами, озаряющими глубины души, сыпалъ, какъ изъ рукава, геніальными замѣчаніями, чудесными мыслями, оригинальными остротами въ оригинальной формѣ. Начиналъ говорить, кто хотѣлъ. Читали письма съ Литвы, изъ Украины, и затѣвались споры. Адамъ успокаивалъ самыхъ неугомонныхъ цитатами изъ Евангелія или изреченіями стараго ума благочестивыхъ отцовъ. Къ сожалѣнію, добрыя сѣмена его заглушала политикоманія или, какъ онъ ее называлъ, «риторика политики», господствовавшая тогда среди эмигрантовъ. Адамъ, видимо, огорчался, на удивительно выразительномъ лицѣ его отражалось неудовольствіе, а можетъ быть и сожалѣніе о давно оставленной «любимой литовской повѣсти». Эти собранія прекратились сразу. Неожиданно въ Парижѣ разразилась страшная буря». Въ безпорядкахъ приняли участіе и поляки, которымъ первымъ пришлось поплатиться, когда Луи Филиппъ справился съ революціей. Поляки ходили угнетенные. Затосковалъ и Мицкевичъ. «Чтобы найти нѣкоторое успокоеніе отъ всегдашней печали и оторваться отъ дѣйствительности, Адамъ принялся съ большимъ усиліемъ за умственную работу, которая сразу благопріятно отразилась на заброшенномъ «Панѣ Тадеушѣ». «Пилигримъ» прекратился уже съ нѣкотораго времени, приближалось къ концу и печатаніе сочиненій Гарчинскаго, поэтому онъ чувствовалъ себя болѣе свободнымъ и тѣмъ упорнѣе принялся за писаніе. Сначала дѣло подвигалось туго, но постепенно онъ разгорѣлся душой, и вскорѣ забилъ обильной струею источникъ Ипокрены. Онъ написалъ вторую и третью книги «Пана Тадеуша». (Это было уже въ маѣ 1833 г.). Читая лучшіе отрывки изъ поэмы, размѣровъ которой мы еще не знали и всего содержанія не понимали, онъ и насъ уговаривалъ взяться за трудъ, особенно за внутреннюю работу надъ самими собой. Онъ совѣтовалъ намъ оставить на нѣкоторое время реформу обществъ, пока сначала и онъ, и мы съ нимъ сами не реформируемся и не воспламенимъ въ своихъ усталыхъ сердцахъ остывающія вѣру, надежду и любовь... Около этого времени начались у Адама общія молитвы, которыя произносилъ съ особеннымъ благоговѣніемъ старшій изъ насъ, Анто-