Еще въ 1847 году нѣмецкій писатель, А. Мейснеръ, познакомившись съ Мицкевичемъ, котораго онъ зналъ мало, и о которомъ говорить съ удивительнымъ высокомѣріемъ, какъ о человѣкѣ, доведенномъ бѣдностью, преслѣдованіями и домашними несчастіями до полусумасшествія, — Мейснеръ передаетъ, что Мицкевичъ вѣрилъ въ «старое предсказаніе, будто Польша будетъ спасена человѣкомъ, имя котораго будетъ состоять изъ 41 буквы. Онъ создастъ союзъ 41 городовъ и выставить войско изъ 41 легіона. Мицкевичъ, повидимому, твердо вѣрилъ въ эту чепуху и даже высказывалъ убѣжденіе, что этотъ Спаситель уже родился». Нѣсколько раньше, въ своей послѣдней лекціи въ Collège de France (28 мая 1844 г.), Мицкевичъ остановился на мужѣ предназначенья и пояснилъ, что этотъ мужъ не слѣпъ: онъ только кажется такимъ, а между тѣмъ читаетъ въ таинственной книгѣ. Геній руководитъ имъ. Но число 44 (ошибка у Мейснера легко объясняется его пренебрежительнымъ отношеніемъ къ этому «Unsinn») такъ и осталось не разъясненнымъ самимъ поэтомъ. А вѣдь въ немъ долженъ заключаться ключъ къ разгадкѣ тайны о Мужѣ, которую Мицкевичъ унесъ съ собой въ могилу.
Одинъ изъ современниковъ Мицкевича, относившійся къ нему недружелюбно, въ брошюрѣ, вышедшей въ 1845 году, писалъ: «Загадка подъ названіемъ 44 разрѣшалась въ разныя времена по-разному. Пока Мицкевичъ былъ вице- предсѣдателемъ Литературнаго Общества, члены его разрѣшали ее въ пользу своего предсѣдателя (кн. Адама Чарторыйскаго), а вицепредсѣдатель таинственно кивалъ головой». Потомъ такимъ Мужемъ представился Товянскій, потому будто бы, что онъ нанялъ въ Парижѣ домъ подъ № 44, а когда- то въ молодости былъ слѣпымъ. Такъ же толковалъ и другой противникъ товянизма, Витвицкій, въ 1844 г. Однако и самъ поэтъ жилъ въ 1851 г. на Rue de l'Ouest № 44, и въ этомъ обстоятельствѣ нѣкоторые видѣли извѣстное знаменіе, утверждаетъ дочь Мицкевича, Марія Гурецкая, въ 1875 г. Такимъ образомъ, уже рано мистическое настроеніе эмиграціи готово было увидѣть такого мужа, посланнаго рокомъ, въ самомъ Мицкевичѣ. Трезвый познанскій писатель Цыбульскій, подходя къ вопросу съ чисто литературной точки зрѣнія, обратился къ счету буквъ и уже въ 1845 г. доказывалъ, что Адамъ (4 буквы) Mickiewicz (10 буквъ) составляетъ 4 × 10 + 4 = 44, и что, стало быть, поэтъ имѣлъ въ виду самъ себя. Позже
