Страница:Адам Мицкевич.pdf/623

какъ другъ, какъ любовникъ, какъ мужъ и какъ отецъ! Хочу его воздвигнуть, осчастливить, хочу имъ удивить весь міръ... Но средства нѣтъ у меня, и я пришелъ къ Тебѣ за нимъ, пришелъ вооруженный всей властью мысли, той мысли, которая вырвала у небесъ Твои громы, выслѣдила ходъ Твоихъ планетъ, раскрыла глубину морей. И еще больше есть у меня: та сила, которой не дадутъ люди, то чувство, которое таится само въ себѣ, какъ вулканъ, и только иногда въ словахъ вырывается его дымъ.... И силы этой я не взялъ съ райскаго дерева, съ древа познанія добра и зла, не взялъ ея изъ книгъ илиизъ легендъ, или изъ разрѣшенія загадокъ, или изъ чародѣйскихъ опытовъ. Я самъ родился творцомъ! Оттуда пришли ко мнѣ мои силы, откуда къ Тебѣ пришли Твои, потому что вѣдь и Ты ихъ не искалъ: Ты владѣешь ими, Ты не боишься ихъ потерять, и я не боюсь. Далъ ли Ты мнѣ, или я самъ взялъ оттуда, откуда и Ты, быстрый и могучій взоръ: въ минуту моей силы, когда я взгляну ввысь на пути (szlaki) облаковъ или услышу перелетъ птицъ, которыя несутся, едва шевеля крыльями, захочу, и сейчасъ же остановлю ихъ взоромъ, точно онѣ попали въ силки... Жалобно зазвенитъ свою пѣсню все стадо, но пока я не выпущу птицъ, Твой вѣтеръ не сгонитъ ихъ съ мѣста. Когда со всею силою души взгляну на комету, пока я смотрю на нее, она не движется съ мѣста... Только люди, порочные, жалкіе, но безсмертные, не служатъ мнѣ, не знаютъ, — не знаютъ насъ обоихъ: меня и Тебя! И здѣсь, на небѣ, я ищу управы противъ нихъ. Ту власть, которой я обладаю надъ природой, я хочу имѣть надъ человѣческими душами; какъ птицами и звѣрями я правлю однимъ мановеніемъ руки, такъ я долженъ править ближними: не оружіемъ оружіе отбиваетъ оружіе, не пѣснями онѣ долго растутъ, не наукой — она быстро гніетъ, не чудесами — это слишкомъ шумно; я хочу править чувствомъ, которое есть во мнѣ. Править, какъ Ты, всѣми всегда и тайно. То, что я захочу, пусть они тотчасъ же угадаютъ, и, исполнивъ, будутъ этимъ счастливы, а если будутъ противиться, пусть страдаютъ и погибнутъ! Пусть люди будутъ для меня, какъ мысли и слова, изъ которыхъ, когда я захочу, складывается основа пѣсни! Говорятъ, что Ты владѣешь такъ! Я знаю, что мыслей я не испортилъ, язык не погубиль: если Ты дашь мнѣ равную власть надъ душами, я создалъ бы мой народъ, какъ живую пѣснь, и сдѣ-