бы почтить Адама» былъ устроенъ ужинъ, «въ полномъ соотвѣтствіи съ польскимъ ритуаломъ». Среди аристократіи должны были пройти для нихъ обоихъ и слѣдующіе дни праздниковъ.
«Панна Генріетта (дочь Анквича) будетъ (на Рождествѣ, на балахъ у пословъ) совершать свои первые выѣзды въ свѣть; поэтому естественно, что мы предпочтемъ сопровождать ее на эти балы, нежели мучиться съ Прометемъ около скалы». Какъ ни объяснять позднѣйшія отношенія Мицкевича къ Генріеттѣ Анквичъ, это брошенное вскользь замѣчаніе Одынца указываетъ на извѣстную близость поэта къ молодой аристократкѣ. О томъ, что уже въ эту пору друзьямъ его могли приходить въ голову матримоніальные планы, свидѣтельствуетъ слѣдующее письмо Одынца (28 дек. 1829 г.), въ которомъ онъ описываетъ ужинъ у Анквичей, устроенный въ честь Мицкевича. На пожеланіе исполненія ея желаній «она вся покраснѣла, какъ роза, и, поднявъ глаза, бросила на меня одинъ взглядъ, но какой! Блескъ метеора ничто въ сравненіи съ этимъ свѣтомъ, который вдругъ озарилъ меня внутри. Я угадалъ и понялъ все, и былъ пораженъ какъ будто молніей. Въ этомъ взглядѣ высказалась душа. Въ немъ было и несмѣлое довѣрчивое признаніе сестры и мольба, обращенная ею какъ бы къ брату: «Помоги мнѣ!» Господи, какъ хотѣлось бы мнѣ этого. Но эта обязанность упала на меня, какъ камень. Я не говорю, что хочу отъ нея уклониться, но что же мнѣ дѣлать - то? Я борюсь съ мыслями, какъ съ волнами, по которымъ не умѣю плавать. Вижу счастье такъ близко; повидимому, оно такъ доступно! Кажется, самые ангелы указываютъ за него. Но свѣть, но люди!.. И прежде всего первый онъ самъ, о которомъ идетъ рѣчь. Его самого я боюсь больше всего, ради него самого. Можеть быть, потому, что его я лучше всего знаю, а о другихъ составляю только представленіе, какое захочу. И хоть бы я могъ поговорить съ нимъ! Но объ этомъ нечего и Думать. Я не знаю даже, что онъ задумалъ дѣйствительно; мысль его чѣмъ - то занята, это я вижу. А что если въ немъ снова пробудится Густавъ?» продолжаетъ свои патетическія восклицанія Одынецъ, который, какъ видимъ, чрезвычайно близко къ сердцу принялъ обязанности свата. Не слишкомъ ли онъ спѣшилъ, увидѣвъ то, чего не было? Во всякомъ случаѣ на пути Мицкевича опять стояла дѣвушка, которая могла привлечь его
