чарующее выраженіе. Тогда онъ писалъ какъ разъ четвертую часть «Дѣдовъ», о которой я тогда впервые узналъ». Мицкевичъ съ увлеченіемъ сталъ декламировать одну сцену изъ эсхиловскаго «Прометея», разговоръ прикованнаго титана съ посланникомъ Зевса, Гермесомъ. «Окончивъ ее, онъ началъ разсказывать мнѣ въ главныхъ чертахь свой планъ. Это не будетъ ни переводъ, ни даже простое подражаніе греческому поэту, но только далекая парафраза его идеи, приспособленная къ христіанскимъ воззрѣніямъ на духъ. По содержанію же это исконная исторія человѣческаго духа, не лишеннаго, по существу, доброй воли, но введеннаго въ заблужденіе гордостью, борющагося съ силами высшими, или, вѣрнѣе, только болѣе могучими, которыхъ онъ не хочетъ и не можетъ признать, чтобы имъ подчиниться. Такимъ образомъ спасителемъ и освободителемъ Прометея является у Адама не кто иной, какъ Христосъ, сынъ истиннаго Бога, который самъ есть Духъ, наивысшій, могущественнѣйшій, а вмѣстѣ съ тѣмъ и наилучшій; Онъ - источникъ истины и любви, въ которыхъ единственно заключаются покой, свобода и счастье, изъ - за которыхъ Прометей боролся съ ложными богами, и которыхъ онъ принимаетъ съ уваженіемъ и благодарностью изъ рукъ истиннаго Бога». Это столкновеніе двухъ міровъ, старо- и ново римскаго: такъ формулируетъ Одынецъ, очевидно, со словъ Мицкевича, идею задуманной имъ трагедіи, въ которой Одынецъ справедливо видитъ. связь съ послѣдующей III частью «Дѣдовъ».
Но пока это былъ лишь замыселъ. День проходилъ за днемъ, «барышни» представляли слишкомъ сильное искушеніе, чтобы можно было усидѣть дома и сосредоточиться на работѣ. «Наша ли вина, что для настоящей работы у насъ не было ни минуткисвободной, да, вѣроятно, и не будетъ», съ Комическимъ ужасомъ восклицаетъ простодушный пріятель Мицкевича. Дѣйствительно, изъ того расписанія ближайшихъ трехъ дней, которое онъ приводитъ, видно, что оба они жили въ какомъ то чаду. Букетъ самыхъ звонкихъ именъ разсыпался передъ ними: князь Радзивилль, графъ Замойскій, разные послы, завтракъ у Гагарина въ обществѣ дипломатовъ, вечеръ у Волконской... Въ отчетѣ Одынца чувствуется порядочная доза тщеславія.
Съ Анквичами завязывались уже въ эту пору, передъ Рождествомъ, 1829 года, болѣе тѣсныя отношенія. На рожденіе Мицкевича, которое приходилось въ сочельникъ, въ ихъ домѣ, «что-
