«Въ Берлинѣ, писалъ Мицкевичъ Малевскому въ ноябрѣ того же года, кажется, мнѣ всѣ были рады, потому что ученики меня чествовали и проводили до экипажа, а къ познанскимъ помѣщикамъ я проникся уваженіемъ и имѣю доказательства, что они меня взаимно любили, и принимали самымъ милымъ образомъ: въ Берлинѣ я постоянно жилъ между ними».
Отъѣздъ поэта былъ обставленъ особенно торжественно, а впечатлѣніе отъ его пребыванія въ Берлинѣ оставило глубокіе слѣды въ жизни польской молодежи: съ этого времени, увѣряетъ Цыбульскій, прекратились мелкіе счеты и партійныя распри между студентами. «Казалось, что какой- то свѣтлый духъ (duch promienisty) перенесся изъ Вильны въ Берлинъ. Всѣ эти перемѣны создало нѣсколько дней пребыванія Мицкевича въ Берлинѣ». А онъ поѣхалъ дальше, въ Дрезденъ, гдѣ искони существовала обширная польская колонія, связанная такъ или иначе съ саксонской династіей Рѣчи Посполитой и Герцогства Варшавскаго. Здѣсь жило не мало аристократическихъ семействъ старой Польши, оставались еще славные ветераны временъ борьбы за независимость; между ними одинъ изъ лучшихъ, генералъ Княжевичъ, съ которымъ Мицкевичъ сошелся особенно близко, явившись какъ бы представителемъ молодого поколѣнія въ борьбѣ за тѣ же идеалы. Со времени «Конрада Валленрода» Мицкевичъ уже пересталъ быть для польскаго общества выразителемъ романтизма въ балладахъ или сонетахъ; онъ становился прежде всего, а для многихъ и исключительно пѣвцомъ борьбы, народнымъ патріотическимъ поэтомъ, вождемъ. Этого значенія не имѣли въ русской поэзіи ни Пушкинъ, ни Лермонтовъ. Надо было, чтобы народъ много пережилъ и перестрадалъ, чтобы создался такой воплотитель его горя и радостей, какимъ явился Мицкевичъ.
Въ Дрезденѣ было очень много поляковъ. «Мазуровъ и варшавяковъ здѣсь чуть не столько же, сколько нѣмцевъ, и всѣ мазурки красивы», писалъ поэтъ Малевскому. Общество польское, собравшееся изъ разныхъ краевъ Рѣчи Посполитой и жившее традиціями Костюшки и независимости, прекрасныя окрестности, среди которыхъ такъ пріятно было бродить, знаменитая картинная галлерея, гдѣ Мицкевичъ проводилъ ежедневно 4-5 часовъ (съ 8 до 12 или до 2): все это превратило двухнедѣльное пребываніе въ Дрезденѣ въ одинъ изъ пріятнѣй-
