удакомъ, Но кто же, если не они, отняли у меня чувство? Я помню время, когдая каждая красавица казалась молодымъ очамъ подобной сонной мечтѣ въ облакѣ грезъ, когда подъ внѣшнимъ блескомъ я готовъ былъ угадывать милліоны тайныхъ прелестей и достоинствъ и съ трепетомъ спѣшилъ къ чудесному образу; я приходилъ, говорилъ: довольно было одного слова, чтобы образъ, достойный помѣряться красотой съ небожителями, превращался въ статую, вырубленную изо льда. Какъ часто, когда душа летитъ къ устамъ, я хочу открыть тайны своего внутренняго міра; глазъ слѣдитъ въ очахъ за самымъ дномъ мысли, языкъ сердца ждетъ сердечнаго отвѣта, въ это время нѣмая бо. линя боится моихъ очей, моихъ словъ не слышитъ, потому что ей неприлично ихъ слышать, или, какъ эхо, повторяетъ ихъ окончанія, или краснѣетъ, или улыбается, и снова хочетъ втянуть меня въ обыкновенный разговоръ, вчерашній, третьегоднешній, прошлогодній! Пусть же родные своими совѣтами и своей властью продадутъ ee въ замужество хорошему покупателю: невинная, ничего не знающая, не видящая, глухая, какой она будеть? Стыдно сказать, хотя меня никто не слышитъ. О, души мелкія, скорѣе бездушные скелеты! Вы, которые почерпаете всю свою нравственность изъ этикета, чьи сожалѣнія и радость, воодушевленіе и охлажденіе измѣняются согласно съ модой; любезность и разговоры лучшаго тона, какъ нарядныя конфеты съ пола салона (jak cukierki przybrane z podłogi salonu). Часто даже слово неясное, глухо произнесенное, какъ пролетѣвшая ночная мушка, ласкаетъ мой слухъ“.
Остановимъ на минутку безсвязную, наскоро записанную рѣчь Густава. Она дышить ранней молодостью, той порой, когда человѣку кажется, что кто - то внимаетъ его мечтамъ. Нападки на семью Марыли: на этикетъ Тугановичей, на обычную уклончивость Марыли, — это все то, что мы еще услышимъ во II части. Очевидно, сценѣ въ лѣсу на охотѣ должно было предшествовать какое- то объясненіе Густава съ Марылей. Это объясненіе наполнило его отчаяніемъ. Но вотъ до слуха его доносится пѣсня „Черный охотникъ“ (Вебера) поетъ: „Слишкомъ высоко ты летаешь, пташка! Знаешь ли ты силу своихъ крылышекъ? Посмотри-ка на землю, которую ты такъ презираешь: сколько тамъ приманокъ, сколько силковъ“. На призывъ Густава отозваться Черный охотникъ отвѣчаетъ загадочно, предлагаетъ свою помощь.
