бивыхъ плановъ: но потомъ и онъ оказывается чувствительнымъ романтикомъ, для котораго любовь — высшій законъ жизни. Согласно требованіямъ классической теоріи, соблюдены три единства: времени, мѣста, дѣйствія; въ духѣ ложноклассической эпопеи дѣйствующія лица обмѣниваются безконечными рѣчами, а развязка имѣетъ вполнѣ случайный характеръ. Вѣдь не проспи Литаворъ снаряженія его рыцарей въ походъ, ничего бы и не случилось: вѣдь поспѣй онъ во - время на выручку Гражины, не погибъ бы князь въ пламени костра.
Таковы слабыя стороны „Гражины“. Онѣ принадлежать старому, а новое, чѣмъ жилъ Мицкевичъ, когда придавалъ окончательный видъ своей поэмѣ, было такъ могуче, что въ цѣломъ „Гражина" вышла все таки не ложноклассической поэмой героевъ, но романтической поэмой эпохи и мѣстности. Передъ нами встаетъ старая Литва со своей заклятой ненавистью къ нѣмцамъ, со своимъ языкомъ, который, по отзыву Чечота, переносить читателя въ милое прошлое, со своей серьезной величавостью. По сравненію со всей тогдашней польской эпикой, включая сюда и „Историческія пѣсни“ Нѣмцевича, это былъ огромный шагъ впередъ: Мицкевичъ сумѣлъ заглянуть въ прошлое своего народа, какъ умѣлъ понять и его современную душу. Отдѣльныя сцены, въ родѣ пріема нѣмецкихъ пословъ придворной челядью Литавора, описаніе ночного похода его рыцарей, изображеніе душевной тревоги Рымвида и волненія Литавора ставятъ „Гражину“ выше всѣхъ современныхъ поэмъ. А надо всѣмъ этимъ царитъ высокая чисто Мицкевичевская идея самопожертвованія ради родины. Таково было значеніе и мѣсто „литовской повѣсти“ въ исторіи польской литературы и въ эволюціи поэтическаго творчества Мицкевича.
„Дѣды". Первая, вторая и четвертая части ихъ.
Въ томъ изданіи „Дѣдовъ“, которое Мицкевичъ выпустилъ въ 1823 году, было нѣчто странное: драматическая поэма состояла изъ пролога, изъ второй и четвертой частей, которыя въ своей совокупности давали цѣлое. Были ли написаны первая и третья
