поръ на одномъ уровнѣ. Такъ батюшка Нѣманъ, пѣстунъ многихъ ладей, наткнувшись на гиганта Румшишекъ (подводный камень около д. Румшишекъ, опасный для судоходства), обводитъ его своимъ мокрымъ рукавомъ, основаніе его подкапываетъ, грозно вздымаетъ вверхъ, а тотъ, защищаясь отъ натиска волнъ, до сихъ поръ выдерживаетъ на своихъ твердыхъ плечахъ ихъ силу, и не шелохнется скала, врывшись въ песокъ, какъ и рѣка не уступаетъ ей своего русла“. Наконецъ, литовцы поддались, крестоносцы побѣждаютъ. Но вотъ раздался звукъ громоваго голоса мужчины. На черномъ конѣ, въ черномъ плащѣ на мѣсто битвы Мчится всадникъ.. Когда вдоль пущи идутъ лѣсники, валя сосны или дубы, издали уже слышенъ шумъ: стонутъ топоры, скрежещутъ зубья пилъ; то тамъ, то сямъ летитъ на землю вершина дерева; наконецъ, среди срубленныхъ стволовъ увидишь и людей, и блескъ стали: такъ, вырубивъ въ серединѣ полка нѣмцевъ, пробирался къ Литвѣ неизвѣстный рыцарь“. По было поздно. Командоръ ордена добрался до Литавора; тотъ поднялъ саблю, а нѣмецъ „далъ огонь изъ молніеноснаго оружья“. Медленно валится съ сѣдла князь; съ бѣшенствомъ налетаетъ на командора неизвѣстный рыцарь; рубить командора, топчетъ его конемъ, а потомъ спѣшитъ къ раненому Литавору. Осторожно онъ снимаетъ панцырь, изслѣДуеть глубокую ружейную рану, изъ которой брызнула кровь. Очнувшись, раненый отталкиваетъ съ гнѣвомъ слугъ и солдатъ и, сжимая руку Рымвиду, тихо шепчетъ ему: „Старикъ, все уже кончено; оставь мою грудь, сохрани тайну! Спасти невозможно, скоро наступитъ смерть; везите въ замокъ, тамъ я хочу испустить духъ“. „Рымвидъ смотрить на него широко раскрытыми глазами, едва смѣетъ вѣрить своимъ глазамъ, едва не лишается чувствъ. Опускаетъ руку, которую обливалъ слезами, морозь пробираетъ его по кожѣ, потъ выступаетъ на его челѣ. Теперь онъ узнаетъ голосъ, котораго не слышалъ вчера: увы, это не былъ голосъ Литавора!“
Посадивъ раненаго на свое сѣдло и передавъ власть Рымвиду, черный рыцарь помчался домой, въ замокъ Литавора. Воины одержали побѣду надъ нѣмцами, но гибель князя ихъ удручила. А въ замкѣ готовятся къ погребенію. „Тамъ, гдѣ властитель грома, богъ, который свищетъ ненастнымъ вихремъ, имѣлъ свою святыню, гдѣ ежедневно священный огонь орошался кровью среброрунныхъ стадъ, быковъ и коней, тамъ подъ облака возносятъ
