печатать., Если бы я могъ помѣстить что - нибудь вмѣсто „Дѣдовъ“, или если бы не заставляла печатать предварительная подписка, я не выпустилъ бы этого кривого ребенка съ вылупленными глазами“: — сѣтовалъ онъ. Въ другомъ письмѣ онъ считалъ „лучшимъ мѣстомъ“ въ своей поэмѣ: „Jak ona rano wstaje“. Эта нервность была вполнѣ понятна. Стоитъ прочесть письма Мицкевича, писанныя во время печатанія второго тома, чтобы видѣть, какъ онъ много работалъ надъ каждымъ стихомъ, съ какой требовательностью художника относился къ каждому выраженію, въ какое отчаянье впадалъ, когда друзья не понимали его поправокъ. И когда онъ увѣрялъ, что ему все равно, что онъ совсѣмъ не интересуется больше изданіемъ, мы, конечно, не повѣримъ нервному поэту.
Съ такой же нервностью, требовательностью и придирчивостью по отношенію къ друзьямъ Мицкевичъ говорилъ о своихъ планахъ на будущее. Мечты о поѣздкѣ за границу не покидали его, но надо было, прежде всего, получить отпускъ изъ округа: какъ стипендіатъ, поэтъ долженъ былъ отбыть обязательный срокъ службы. Освободить отъ этой послѣдней могло лишь медицинское свидѣтельство о болѣзни, которое надо было раздобыть, и, конечно, въ дѣло были пущены виленскіе друзья, которые наперерывъ усердствовали, напутствуемые грозными внушеніями поэта не тянуть дѣла. Просить о сохраненіи жалованья онъ наотрѣзъ отказался:, не позволяють дликатность и совѣсть, и такъ уже былъ годъ gratis“. Да и рѣшеніе затянулось бы, такъ какъ дѣло должно было бы дойти до самого государя. Потомъ начались колебанія. Въ Кременецкомъ лицеѣ какъ будто очищалось мѣсто, и на него такіе вліятельные люди, какъ бывшій ректоръ Малевскій, профессоръ Лелевель и Боровскій, мѣтили Мицкевича, который понималъ, что потерять такое выгодное мѣсто было бы чрезвычайно неблагоразумно, и самъ еще годъ тому назадъ мечталъ объ этомъ. Но заграничные планы перетянули: „шагъ сдѣланъ, надо итти дальше, мое здоровье требуетъ поѣздки“, писалъ Мицкевичъ въ мартѣ. Однако судьба и на этотъ разъ не улыбнулась ему, можетъ быть, потому, что онъ хотѣлъ невозможнаго: онъ думалъ, что округъ дасть ему отставку немедленно, но вѣдь еще предстояли экзамены, еще не былъ законченъ учебный годъ. Университеть соблюдалъ интересы средней школы, отказывая капризному ковенскому учителю. Мицкевичъ принялъ отказъ нервно и несправедливо. „Это сообщеніе ударило меня по го-
