Страница:Адам Мицкевич.pdf/217

дятся совы; колокольня, рядомъ срубъ погнившій, широко разросшійся малинникъ, и въ кустахъ старинныя могилы. Бѣсъ ли тамъ, заклятая душа ли, но лишь только полночь наступала, тамъ никто не могъ пройти безъ страха: такъ объ этомъ искони твердили. Только полночь небо заслоняетъ, церковь съ трескомъ двери открываетъ, звонъ съ пустой несется колокольни, и въ кустахъ малины шумъ и грохоть. Иногда мелькаетъ блѣдный пламень, иногда за громомъ громъ грохочетъ, и съ могилъ слетаютъ сами плиты, и встаютъ изъ гроба привидѣнья. То бѣжитъ дорогой трупъ безглавый, то безъ тѣла голова катится, пасть раскрыта, вылуплены очи, жаръ горить въ глазахъ ея и въ пасти. Волкъ бѣжитъ, прогнать его захочешь, вдругъ крыломъ орлинымъ онъ замашетъ; скажешь: „сгинь, исчезни“, перекрестишь, волкъ пропалъ, И только смѣхъ несется. Каждый путникъ видѣлъ эти страхи, каждый клялъ заклятую дорогу: тотъ безъ дышла, тотъ перевернулся, у того свихнула ногу лошадь. Я жъ, хоть помнилъ, какъ Андрей нашъ старый заклиналъ, не разъ предупреждалъ насъ, лишь смѣялся: я не вѣрилъ въ чары, мимо церкви бѣгалъ я и ѣздилъ. Ђду какъ - то въ Руту въ часъ ночной по мосту, на мосту повозка задержалась; кони стали; кучеръ ихъ напрасно бьетъ кнутомъ и гонитъ и торопить. Кони стали, вдругъ рванули разомъ; у повозки дышло отлетѣло; одному остаться въ полѣ, ночью! Вотъ люблю, сказалъ я, вотъ люблю- то. Вдругъ я вижу: страшная мертвица (покойница, martwica) изъ воды, изъ глуби выплываетъ: въ бѣломъ вся, лицо бѣлѣе снѣга, на челѣ вѣнокъ огнемъ пылаетъ. Я бѣжать, но въ ужасѣ свалился, встали дыбомъ волосы, "да будетъ“, крикнулъ я, „Господня сила съ нами!" А она: „аминь! “ мнѣ отвѣчаетъ. „Кто бъ ты ни былъ, человѣкъ почтенный, ты меня избавилъ отъ мученій: доживи до старости и счастья, миръ тебѣ, и миръ, и благодарность. Предъ собой ты видишь образъ грѣшный, но я скоро съ небомъ примирюся, ты меня избавилъ отъ страданій лишь однимъ словечкомъ: вотъ люблю- то. А пока сверкаютъ въ небѣ звѣзды и пѣтухъ не пѣлъ еще въ деревнѣ, я тебѣ судьбу свою открою, ты жъ другимъ повѣдай въ назиданье (dla nauki). Я жила на свѣтѣ въ оны годы и тогда Марылей называлась. Мой отецъ, въ уѣздѣ самый важный, былъ богатъ, силенъ и уважаемъ. Онъ хотѣлъ меня при жизни выдать я жъ была юна, съ большимъ приданымъ; жениховъ наѣхало къ намъ пропасть; красота и деньги ихъ манили.