венное существо. Я съ грустью замѣтилъ, что всѣ онѣ вызываютъ во мнѣ отвращеніе, и что о женщинахъ мнѣ уже не думать, особенно такъ близко отъ Тугановичъ“. Заходя нѣсколько впередъ, я отмѣчу здѣсь же, что уже въ сентябрѣ, посѣтивъ Ковно передъ отъѣздомъ изъ него на цѣлый годъ, Мицкевичъ сообщаетъ Петрашкевичу, которому въ іюнѣ писалъ „божествѣ“, что въ отношеніяхъ его съ Ковальской не гладко. „Нѣтъ иного средства помириться съ ней, какъ обѣщать постоянно жить въ Ковнѣ, средства, которое совершенно не подходить для меня. Поэтому теперь мы очень холодны другъ съ другомъ. Теперь я живу совсѣмъ одинъ, напротивъ ея оконъ, вижу въ окнахъ свѣтъ, теперь 12 часовъ. На завтра нѣтъ письменныхъ работъ, нѣтъ ничего -думать, ходить, писать, быть господиномъ своей воли, ѣхать или, пока Въ карманѣ остается послѣдній рубль, сидѣть въ Ковнѣ. Развѣ это не одно изъ пріятнѣйшихъ положеній въ моей жизни?"
Однако и увлеченіе Ковальской въ весенніе мѣсяцы не избавило Мицкевича отъ какого - то болѣзненнаго равнодушія, которое его охватило: ему все равно, ѣхать или не ѣхать въ Новогрудокъ или въ Вильну. „Кончится тѣмъ, писалъ онъ, что для меня всѣ мѣста станутъ безразличными, всюду мнѣ будетъ одинаково хорошо или, что то же самое, нигдѣ не будетъ хорошо ". Если его еще что- нибудь волновало, то это было политическое положеніе вещей, организація филаретизма и его связи съ иными конспиративными организаціями. Въ маѣ, на Троицу, филареты устроили большое собраніе, на которомъ Мицкевичъ долженъ былъ вручить Зану отъ имени товарищей кольцо. Изъ писемъ Мицкевича мы знаемъ, что онъ сидѣлъ безъ денегъ, и не хотѣлъ ѣхать въ Вильну; въ концѣ концовъ, средства, очевидно, нашлись, и поэтъ, съ нетерпѣніемъ и большимъ торжествомъ поджидавшійся филаретами, явился въ ихъ общество. По патетическому тону разсказа Одынца объ этомъ событіи видно, какую роль духовнаго вождя игралъ уже тогда Мицкевичъ среди филаретовъ. „Адамъ говорить по вдохновенію, но прозой, подчеркивая не рядъ заслугъ Зана, но сущность его вліянія на братьевъ и тѣ плоды, которыхъ онъ ожидалъ отъ этого“. Этотъ праздникъ произвель на поэта самое симпатичное впечатлѣніе, и онъ писалъ Петрашкевичу въ Варшаву, что „филареты оживлены и объединены тѣсной духовной связью. Филареты ждуть реформы, которая по-
