неясные, но уже несомнѣнные признаки приближающейся душевной драмы.
Съ осени 1819 г. Мицкевичъ въ Ковнѣ. Совсѣмъ новая для него среда, новыя и скучныя обязанности, одиночество послѣ постояннаго общенія съ друзьями, бѣдность, почти нищета въ незнакомомъ городѣ: все это вывело изъ равновѣсія чувствительную натуру поэта. Отъ этой осени мы имѣемъ довольно много писемъ Мицкевича, по которымъ можемъ гораздо полнѣе возстановить картину его ковенской жизни, чѣмъ это могли сдѣлать прежніе историки, не обладавшіе драгоцѣнной связкой недавно напечатанныхъ писемъ. Хмѣлевскій подробно останавливался на устройствѣ Ковенской (свѣтской) школы, на ея учителяхъ, изъ которыхъ нѣкоторые были членами стараго кружка филоматовъ еще первыхъ лѣтъ новаго Виленскаго университета; Третякъ догадывался по списку абонентовъ на первые томики мицкевичевскихъ стиховъ), что среди ковенскихъ учителей было мало людей, понимавшихъ душу поэта; Одынецъ разсказывалъ Dichtung und Wahrheit о домѣ Ковальскихъ, въ которомъ Мицкевичъ чувствовалъ себя уютно и тепло, не говоря о времени, когда началось это сближеніе; Калленбахъ приводилъ (Czasy i ludzie 1905) офиціальное признаніе учительскихъ заслугъ Мицкевича. Приходилось читать между строкъ, возстановлять недосказанное. Теперь мы имѣемъ прямыя свидѣтельства отъ самого поэта, какъ онь чувствовалъ себя въ первые мѣсяцы своей новой дѣятельности.
По большей части, молодые учителя принимаются за дѣло горячо и берутъ слишкомъ высокій тонъ въ своемъ преподаваніи. Страсть читать въ средней школѣ лекціи на университетскій ладь обычное явленіе въ дѣятельности молодого учителя; нужно не мало времени, чтобы онъ опустился на тотъ невысокій уровень, съ которымъ ему приходится имѣть дѣло въ средней школѣ. Не сразу приспособился къ нему и молодой филаретъ, привыкшій уноситься душой въ горныя области. Онъ взялся за дѣло горячо и долженъ былъ тратить много времени на приготовленіе къ урокамъ. Въ этомъ отношеніи высшая школа никогда не даеть достаточной подготовки молодымъ учителямъ, а на Мицкевича, дѣйствительно, навалили черезчуръ много работы. Онъ справедливо сѣтуетъ въ одномъ изъ своихъ писемъ Ежовскому (въ ноябрѣ 1819 г.) на обремененность уроками: „Представь себѣ сегодняшній день. Послѣ обѣда въ 5 и 6 классахъ я преподаю Рим-
