Стихотворения (Британ)

Стихотворения
автор Илья Алексеевич Британ
Опубл.: 1940. Источник: az.lib.ru • «В полях изгнания горит моя звезда…»
"Колода старых карт, знакомая до муки..."
"Тоскует колокол. Печален талый снег..."
"Еще, еще там стрелка передвинется..."
"Я - раб в сырой каменоломне..."
"О, буря адская! Дрожит мое весло..."
"Прости усталому рабу..."
"Лампа под зеленым абажуром..."

 Илия Британ

 Стихотворения

 "Мы жили тогда на планете другой...": Антология поэзии русского
зарубежья. 1920-1990: В 4 кн. Кн. 1
 М., "Московский рабочий", 1995.

 "В полях изгнания горит моя звезда..."
 "Колода старых карт, знакомая до муки..."
 "Тоскует колокол. Печален талый снег..."
 "Еще, еще там стрелка передвинется..."
 "Я - раб в сырой каменоломне..."
 "О, буря адская! Дрожит мое весло..."
 "Прости усталому рабу..."
 "Лампа под зеленым абажуром..."

{{***}}

 В полях изгнания горит моя звезда;
 Летят мгновения в капризно-жутком танце,
 И мчатся черные большие поезда
 Меж светлых призраков почти ненужных станций.

 Кому поведаю тоску моей тоски?
 Когда все кончится? Конца не видно прозе!..
 Хохочут злобные кошмарные свистки,
 Вагоны - кладбища; а кто на паровозе?

 Держу бессмысленно навязанный билет:
 Какая станция? увы, названье стёрто...
 Молиться Господу? Его как будто нет...
 Куда торопимся? не все ль равно: хоть к черту!

 Вся жизнь - изгнание... Мелькают фонари...
 Устал от грохота, от призраков, от свиста;
 Не видно месяца, не будет и зари, -
 И Смерть курносая торчит за машиниста...

{{***}}

 Колода старых карт, знакомая до муки:
 По ним я ворожил в плену больных минут;
 Держали часто их твои родные руки, -
 Давно ты умерла, они еще живут.

 Вот черный мрачный туз, суливший мне потерю,
 А вот девятка пик, с оторванным углом;
 От Бога я ушел, но в них, как прежде, верю
 В цепях своей тоски, в печали по былом.

 Как свято я храню заветную колоду!
 Она еще жива, а ты - давно в гробу...
 Предскажет, может быть, последнюю свободу
 Узор старинных карт усталому рабу.

{{***}}

 Тоскует колокол. Печален талый снег,
 Угрюмы лужицы под небом серой стали,
 Бесцветны скатерти еще безмолвных рек,
 Косятся домики в холодной мутной дали.

 Тоскует колокол. Тяжел немой дымок,
 На крыше каркает докучная ворона,
 Кусты увядшие застыли у дорог,
 На старом кладбище в слезах грустит икона.

 Не видно солнышка; чернеют тополя,
 Как тени грозные, как вражеские пики;
 Томится грешная, безвольная земля...
 Тоскует колокол. Сегодня Пост Великий.

{{***}}

 Еще, еще там стрелка передвинется,
 Еще прибавит лжи к моим обманам...
 Земля, Земля, ты - скверная гостиница,
 С дешевым, грязным, скучным рестораном!

 Еще, еще среда, четверг и пятница,
 Еще один подарок новогодний...
 Земля, Земля, ты - старая развратница,
 Которой быть пора корыстной сводней!

 Еще, еще тут что-то переменится,
 Еще, еще Судьба затянет нити...
 Земля, Земля, ты тоже в мире пленница,
 И нет конца бессмысленной орбите!

{{***}}

 Я - раб в сырой каменоломне
 И бремя тяжкое несу;
 Года былой свободы помня,
 Страдаю пленником внизу.

 Летят холодные обломки,
 Летят и думы, как они;
 И гаснет голос мой негромкий,
 И гаснут призрачные дни.

 Мелькнет во тьме порой мне искра,
 Мелькнет надежда, как она;
 И Смерть шагает так не быстро,
 Как мой хозяин, Сатана.

 И долго, долго суждено мне
 Терпеть за черную вину
 И быть рабом в каменоломне
 У самого себя в плену.

{{***}}

 О, буря адская! Дрожит мое весло
 И стрелка черная тревожного магнита;
 Валы косматые клубятся тяжело,
 И тьма отчаянья над безднами разлита...

 А дни угрюмые, как серые века;
 Но все, что прожито, исчезло тенью краткой...
 О где вы, родины любимой берега,
 Маяк любви моей, - мой белый крест с лампадкой?

 Мелькают пристани: на них чужой мне флаг;
 Плывут навстречу мне совсем чужие лица...
 А впрочем, Господи, не знаю я, кто враг,
 Кто друг изгнаннику... И все - как будто снится...

 О где вы, спутники былых моих годин? -
 Быть может, родина, и ты теперь чужда мне,
 И дома буду я совсем, совсем один?
 Лампады нет уже? А крест - немые камни?

 О, буря адская! Дрожит мое весло,
 А тучи черные - как Дьявола одежды...
 Вперед без устали!.. Но как мне тяжело:
 Я верю, Господи, но в сердце нет надежды...

{{***}}

 Прости усталому рабу
 Земную преданность заботе,
 Себялюбивую мольбу,
 Корыстный крик души и плоти.

 Я знаю путь и вижу цель,
 Я сердцем чту судьбы зерцало;
 Все существо мое досель
 Лишь отрицанье отрицало.

 Святая бедность - хороша:
 Не повинуясь игу злата,
 Смиренномудрая душа
 Свободной радостью богата.

 На пестрый мир, на суету
 Я не взираю исподлобья;
 Но как принять и нищету,
 Не запятнав богоподобья?

 Прости усталому рабу,
 Тобой казнимому не в меру,
 На грани ропота мольбу
 И недоверчивую веру...

 2 мая 1940

{{***}}

 Лампа под зеленым абажуром;
 Библия, - раскрыт Экклезиаст;
 Часики с подклеенным амуром. -
 Прошлого могила не отдаст?

 Призраки бездушные без плоти;
 Пес уныло дремлет на ковре;
 Строки о забвеньи на блокноте. -
 Прошлое вернется на заре?

 Пальма никнет серая горбато;
 Мебели потрескавшейся вздох. -
 Разве сил, растраченных когда-то,
 Так и не заметит гордый Бог?

 Память ищет правды в знаках стертых.
 Тленное раздумие откинь:
 Чаю воскресения из мертвых,
 Жизни в веке будущем... Аминь!

 БРИТАН Илия Алексеевич (1885-1942). В начале двадцатых годов жил в
Берлине, где в 1924-1927 гг. выпустил несколько поэтических сборников, а в
1942-м уже во Франции, был расстрелян немецкими оккупационными властями как
заложник.

 БИБЛИОГРАФИЯ: "Разноцвет" (Берлин, 1924); "На пороге" (Берлин, 1924);
"С детьми" (Берлин, 1924); "Богу" (Берлин, 1924); "Полдень" (Берлин, 1925).