Смерть Гидаллана (Политковский)

Смерть Гидаллана
автор Патрикий Симонович Политковский
Опубл.: 1807. Источник: az.lib.ru

 П. С. Политковский

 Смерть Гидаллана

 ВВОДНАЯ ПОВЕСТЬ ИЗ БОЛЬШОЙ ОССИАНОВОЙ ПОЭМЫ "СРАЖЕНИЕ С КАРОСОМ",
 СЛУЖАЩАЯ ОКОНЧАНИЕМ ПРЕДЫДУЩЕЙ ЕГО "ДРАМАТИЧЕСКОЙ ПЕСНИ"

----------------------------------------------------------------------------
 Джеймс Макферсон. Поэмы Оссиана
 James Macpherson
 The Poems Of Ossian
 Издание подготовил Ю. Д. Левин
 Л., "Наука", 1983
 Серия "Литературные памятники"
----------------------------------------------------------------------------

 С стесненной горестной душою
 Изгнанный вождь геройских сил
 Потек медлительной стопою
 Безмолвен, мрачен и уныл.
 Власы его и шлем пернатый
 Вздымая, горный ветр шумел,
 И меч отцов его булатный
 Небрежно при бедре висел.
 Слезами очи орошенны
 Он часто долу потуплял,
 И часто из груди стесненной
 Его вздох тяжкий вылетал.

 Три дни в отчаянье жестоком
 Три дни герой до Балвы шел;
 В четвертой на брегу высоком
 Чертоги праотцев узрел.
 Там древ густых в тени сокрытый
 Отец пред взор его предстал:
 Ламор во бранях знаменитый. -
 Никто его не окружал;
 Глава безвласая склонилась
 На жезл, держимый им в руках;
 Вода источника струилась,
 Журча при старцевых стопах.
 Слепец пред солнцем заходящим
 Сомкнуты очи потуплял
 И тихим голосом дрожащим
 Дела протекши воспевал. -
 Но вдруг Ламор уединенный
 Внимает шорох - восстает;
 Предчувством тайным возбужденный,
 Приход сыновний познает.

 "Тебя ль, тебя ль, о сын любезный!
 Тебя ли ныне слышу я? -
 Вещал Ламор, родитель нежный. -
 Иль это только тень твоя?
 Ужель ты пал сражен средь бою
 Каррона на брегах крутых?
 Иль естьли суждено герою
 Еще остаться средь живых,
 То где, о сын мой! где отличны
 Сотрудники твои в войне?
 Почто мне гласы их не слышны? -
 Вещай скорей, ответствуй мне!
 Ты прежде возвращался с брани
 И ратники мои с тобой;
 Скажи: ужель теперь попранны
 На поле славы смертью злой?" -

 "Нет, нет! - ответствовал смущенный
 Ламору Гидаллан в слезах. -
 Твои герои не сраженны,
 Не рассевал их гордый враг!
 Они все в радости, в забаве
 И в торжестве проводят дни:
 Лишь сыну твоему ко славе
 Навек пути заграждены;
 Лишь я, родитель мой почтенный,
 Один несчастный осужден
 Дни проводить уединенны
 У сих поросших мохом стен,
 Здесь на брегу пустынном Балвы
 В тоске безвестно умереть,
 Тогда, когда на поле славы
 Победой должен я греметь". -

 "Увы! - что слышу! - оскорбленный
 Ламор от сердца возопил. -
 Когда во время ополчений,
 Скажи, когда, кто приходил
 Почить на бреге сем беспечно,
 Забыв и славы звук самой? -
 Нет! ты не примиришься вечно
 С тенями предков, ни со мной! -
 Смотри на этот гроб священный,
 Смотри, о сын мой, на него!
 А я очей навек лишенный
 Зреть боле не могу его.
 В нем предок твой почиет славный,
 Непобедимый Гермаллоп.
 Никто не зрел, чтобы со брани
 Во бегство обращался он.
 Внимай - мне тень его вещает:
 "Гряди, мой сын, гряди, герой!
 Тебя лавр славы украшает:
 Гряди беседовать со мной!.."
 Увы! я с славой разлучился:
 Меня мой сын ее лишил!
 Он в бег постыдно обратился
 И поле брани уступил!" -

 "Почто, - рек Гидаллан вздыхая. -
 Владыка Балвы берегов!
 Почто, о прежнем вспоминая,
 Ты растравляешь ныне вновь
 В моем глубоки сердце раны
 И в душу нову льешь печаль? -
 Клянусь, клянусь, что поле брани
 Врагам моим не уступал!
 Фингал - сей мощный царь Морвена,
 Мстя смерть возлюбленной своей,
 Велел оставить мне знамена
 И грозный сонм его вождей.
 "Беги! - вещал мне раздраженный. -
 Изыди из Морвенских стран
 В свои пределы отдаленны!
 Беги, презренный Гидаллан!
 И тамо, на брегу потока
 Поносный стыд свой сокрывай;
 В унынии, в тоске глубокой
 Томися, сохни, увядай,
 Подобно дубу, всех лишенну
 Зеленых листиев своих,
 Порывом ветра наклоненну
 Реки на берегах крутых!"" -

 "Ужель мне суждено судьбою
 Сносить, увы! такой позор? -
 Вещал покрытый сединою
 Унылым голосом Ламор. -
 Быть с сыном здесь в уединеньи,
 Отрады боле не иметь,
 В печали, горести, презреньи
 В пустынном месте умереть?
 Тогда, как тысящи героев,
 Как тысящи морвенских чад,
 Среди кровавых, ратных боев
 Завидной славою гремят!
 О тень родителя любезна!
 Веди, веди меня с собой!
 Да хладная могила тесна
 Нас купно скроет под землей.
 Нет в мире для меня забавы!
 Мой взор от горести померк!
 Увы! торжественные славы
 Лишился Гидаллан навек!" -

 "Ах, чем могу твой стон плачевный
 Пресечь, родитель нежный мой! -
 Вещал тоскою удрученный
 В ответ ему младой герой. -
 Куда, куда мне устремиться?
 Где лавр победы мне найтить,
 Где блеском славы озариться
 И слух Ламора усладить? -
 Нет! мне уж не венчаться бранью:
 Осталось - звероловом быть;
 Гоняться по холмам за ланью,
 И диких еленей разить.
 Ламор не станет восхищаться,
 Вняв слабый звероловца глас,
 Когда я буду возвращаться
 В вечерний, тихий с ловли час;
 Не будет поглаждать рукою
 Ласкающихся псов моих;
 Не спросит: "Сын мой, что с тобою
 Случилось на горах крутых,
 Когда за сернами стремился
 И диких еленей искал?"" -

 "Так! - рек Ламор. - Мой рок свершился,
 Знать, должно, должно, чтоб я пал!
 Подобно древу иссушенну,
 Возростшему на теме гор,
 Дыханьем ветра низложенну,
 Падет при старости Ламор!
 Увидят тень мою, блудящу
 По холмам в тишине нощной,
 Лиющу слезы и стенящу
 О жребие твоем, сын мой! -
 Тогда сокройся ты от взора
 В непроницаемой туман,
 Да не постигнет месть Ламора
 Тебя, злосчастный Гидаллан! -
 Теперь гряди в мои чертоги;
 Там на стенах увидишь ты
 Оружья наших предков многи:
 Их шлемы, копья и щиты;
 Возьми и принеси оттоле
 Меч Гермаллонов, страх врагов,
 Который отнял он на поле,
 Лия потоками их кровь". -

 В чертоги Гидаллан вступает
 И, снявши со стены булат,
 Выходит и отцу вручает:
 С ним Гермаллонов пояс злат.
 Рука слепца по стали бродит,
 Ища на оной острия -
 И вдруг Ламор его находит,
 И говорит: "Веди меня,
 Веди меня к могиле мшистой!
 Я слышу, сильный ветр свистит
 Под свесом сосны сей сенистой -
 Там Гермаллон спокойно спит.
 Вокруг гробницы терн колючий
 С травою дикою растет;
 Источник пенистый, гремучий
 По камням близ ее течет.
 Теперь уж солнце зной полдневный
 На беззащитны льет поля:
 Хочу от жару утомленный
 Вкусить прохладу тамо я".

 Се старец с сыном достигает
 До гроба предка своего -
 Тут меч в руке отца сверкает,
 И сын... без чувств падет его. -
 Сном вечным очи их закрылись:
 Единый гроб вместил их прах;
 Чертоги их опустошились,
 Стоящи Балвы на брегах.

 Никто сих мест не посещает,
 Боится странник здесь почить;
 Безмолвье вечно обитает,
 Где Гидаллан с Ламором спит.
 В часы полуденные ясны
 Окрест гробницы их парят
 Одни лишь призраки ужасны
 И в мрачных тенях древ шумят.

 1807

 ПРИМЕЧАНИЯ 

 Талия, или Собр. разных новых соч. в стихах и прозе, кн. I. СПб., 1807,
с. 77-84.- The War of Caros (отрывок).

 Патрикий Симонович Политковский (ум. 1830), поэт и переводчик, член
Вольного общества любителей словесности, наук и художеств, еще в 1803 г.
опубликовал стихотворное переложение "из творений Оссиановых" "Сельмские
песни" (Новости русской литературы, ч. VI). "Смерть Гидаллана" была им,
по-видимому, создана по совету Бенитцкого как продолжение "Комалы",
помещенной в той же книге "Талии" (см. выше). Вслед за Бенитцким
Политковский опирался на прозаический перевод Кострова.