Письмо К. Н. Батюшкова В. А. Жуковскому 27.09.1816
| Письмо В. А. Жуковскому 27 сентября 1816 г. |
| Источник: К. Н. Батюшков. Сочинения. Второй. Письма. — Москва: Художественная литература, 1989. — С. 405—406. |
262. В. А. ЖУКОВСКОМУ править
27 сентября <1816. Москва>
Письмо твое, милый друг, Батюшков прочитал с радостию неизъяснимою, с восхищением. Ты любишь меня: это — главное, лучшее. Читая неумеренные похвалы себе, я положил с Вяземским, что ты спился с кругу долой и писал письмо с похмелья. История Мещевского вывела нас из заблуждения. Ты писал трезвый, нет сомнения, но и друзья твою трезвы. Они положили, приговорили, что ты ошибся и, конечно, без намерения обратить похвалы, тебе и Вяземскому принадлежащие, на бедного Батюшкова, который шестой месяц чуть на ногах держится. Все это прекрасно. В часы самолюбия полюбишь, в часы уныния ободришься. Но зачем критика неправосудная? Когда я писал: без дружбы и любви, то, божусь тебе, не обманывал ни тебя, ни себя, к несчастию! Это вырвалось из сердца. С горестью признаюсь тебе, милый друг, что за минутами веселья у меня бывали минуты отчаяния. С рождения я имел на душе черное пятно, которое росло с летами и чуть было не зачернило всю душу. Бог и рассудок спасли. Надолго ли? не знаю! Я разгулялся и в доказательство печатаю том прозы, низкой прозы. Потом стихи. Все это бремя хочется сбыть с рук и подвигаться вперед, если здоровье и силы позволят. Потащусь за тобой и Вяземским, который истинно мужает, но всего, что может сделать, не сделает. Жизнь его проза. Он весь рассеяние. Такой род жизни погубил у нас Нелединского. Часто удивляюсь силе его головы, которая накануне бала или на другой день находит ему счастливые рифмы и счастливейшие стихи. Пробуди его честолюбие. Доброе дело сделаешь, и оно предложит тебе: он тебя любит и боится. Я уверен, что ты для него — совесть во всей силе слова, совесть для стихов, совесть для жизни, ангел-хранитель. А ты спрашиваешь: за что тебя любят? И кто же? Друзья твои, которые тебя знают наизусть. Не имею права назвать себя другом твоим аз многогрешный, но приятелем тебя назову смело, и приятелем из первых.
Вяземский послал тебе мои элегии. Бога ради, не читай их никому и списков не давай, особливо Тургеневу. Есть на то важные причины, и ты, конечно, уважишь просьбу друга. Я их не напечатаю. Когда увидимся? Где и как, не знаю. Мое здоровье вянет приметным образом, исчезаю. Последние года меня сразили. Ты здоров, милый друг: работай для славы, для дружбы. Пиши стихи; подари нас поэмою. Верь, что тебе знают цену в России. Будь выше судьбы своей и не забывай высокого назначения своего, не забывай и выгод жизни. Тургенев может быть полезен. Я предлагаю ему уговаривать тебя печатать журнал в Петербурге. Если мое желание сбудется, то возьми меня в сотрудники; все сделаю, что могу, что буду в силах сделать. Кончу мое письмецо. Обнимаю тебя очень, очень крепко. Константин.