Пирующие студенты (Пушкин)

Пирующие студенты


Друзья! досужный час настал;[1]
    Всё тихо, все в покое;
Скорее скатерть и бокал!
    Сюда, вино златое!
Шипи, шампанское, в стекле.
    Друзья, почто же с Кантом
Сенека, Тацит на столе,
    Фольянт над фолиантом?
Под стол холодных мудрецов,
    Мы полем овладеем;
Под стол ученых дураков!
    Без них мы пить умеем.

Ужели трезвого найдем
    За скатертью студента?
На всякий случай изберем
    Скорее президента.
В награду пьяным — он нальет
    И пунш и грог душистый,
А вам, спартанцы, поднесет
    Воды в стакане чистой!
Апостол неги и прохлад,
    Мой добрый Галич, vale!

Ты Эпикуров младший брат,
    Душа твоя в бокале.
Главу венками убери,
    Будь нашим президентом,
И станут самые цари
    Завидовать студентам.

Дай руку, Дельвиг! что ты спишь?
    Проснись, ленивец сонный!
Ты не под кафедрой сидишь,
    Латынью усыпленный.
Взгляни: здесь круг твоих друзей;
    Бутыль вином налита,
За здравье нашей музы пей,
    Парнасский волокита.
Остряк любезный, по рукам!
    Полней бокал досуга!
И вылей сотню эпиграмм
    На недруга и друга.

А ты, красавец молодой,
    Сиятельный повеса!
Ты будешь Вакха жрец лихой,
    На прочее — завеса!
Хотя студент, хотя я пьян,
    Но скромность почитаю;
Придвинь же пенистый стакан,
    На брань благословляю.

Товарищ милый, друг прямой,
    Тряхнем рукою руку,
Оставим в чаше круговой
    Педантам сродну скуку:
Не в первый раз мы вместе пьем,
    Нередко и бранимся,
Но чашу дружества нальем —
    И тотчас помиримся.

А ты, который с детских лет
    Одним весельем дышишь,
Забавный, право, ты поэт,
    Хоть плохо басни пишешь;
С тобой тасуюсь без чинов,
    Люблю тебя душою,
Наполни кружку до краев,—
    Рассудок! бог с тобою!

А ты, повеса из повес,
    На шалости рожденный,
Удалый хват, головорез,
    Приятель задушевный,
Бутылки, рюмки разобьем
    За здравие Платова,
В казачью шапку пунш нальем —
    И пить давайте снова!..

Приближься, милый наш певец,
    Любимый Аполлоном!
Воспой властителя сердец
    Гитары тихим звоном.
Как сладостно в стесненну грудь
    Томленье звуков льется!..
Но мне ли страстью воздохнуть?
    Нет! пьяный лишь смеется!

Не лучше ль, Роде записной,
    В честь Вакховой станицы
Теперь скрыпеть тебе струной
    Расстроенной скрыпицы?
Запойте хором, господа,
    Нет нужды, что нескладно;
Охрипли?— это не беда:
    Для пьяных всё ведь ладно!

Но что?.. я вижу всё вдвоем;
    Двоится штоф с араком;
Вся комната пошла кругом;
    Покрылись очи мраком...
Где вы, товарищи? где я?
    Скажите, Вакха ради...
Вы дремлете, мои друзья,
    Склонившись на тетради...
Писатель за свои грехи!
    Ты с виду всех трезвее;
Вильгельм, прочти свои стихи,
    Чтоб мне заснуть скорее.


1814


Примечания

  1. Датировано Пушкиным 1814 годом и написано, вероятно, в первой половине октября. Впервые опубликовано В. А. Жуковским в посмертном издании сочинений Пушкина, т. IX, 1841, стр. 337—341 (с цензурными пропусками и изменениями). По словам И. Пущина, написано, когда Пушкин лежал в лицейском лазарете. Товарищ Пушкина поэт Дельвиг, ленивец и острослов (третья строфа); Горчаков («сиятельный повеса» – четвёртая строфа); «Товарищ милый» — И. Пущин (пятая строфа); один из лицейских поэтов, писавший плохие басни (шестая строфа); далее говорится о Малиновском («повеса из повес»); «милый наш певец» — Корсаков; «Роде записной» — М. Яковлев, игравший на скрипке (Роде — был известный скрипач); в заключительной строфе упомянут «Вильгельм» — Кюхельбекер. См. также комментарий Цявловского.