Падающие звёзды (Мамин-Сибиряк)/XV/ДО
Неожиданное исчезновеніе Красавина произвело свой эффектъ, и когда Бургардтъ вернулся въ столовую, его встрѣтили нѣмыми вопросительными взглядами. Онъ только развелъ руками и проговорилъ:
— Антипъ Ильичъ проситъ извинить его… Онъ чувствуетъ себя не совсѣмъ хорошо и поэтому уѣхалъ, не простившись.
— Все вретъ, — шепнулъ Сахановъ Васяткину. — Ни о чемъ Антипъ Ильичъ не просилъ, а просто взялъ и уѣхалъ, какъ и подобаетъ халую. Бургардтъ слизнулъ свой задатокъ и теперь будетъ разводить бобы.
Больше всѣхъ обидѣлась Ольга Спиридоновна и какъ-то вся распустилась. По театральной привычкѣ она всегда держалась лицомъ къ публикѣ, а сейчасъ это было лишнее, и она принялась снова за ѣду съ аппетитомъ какой-нибудь московской свахи. А еще она привезла эту нѣмушку, хлопотала съ ней, была доброй весь вечеръ, — спрашивается, для чего?
Миссъ Гудъ тоже смотрѣла на Бургардта тревожными глазами. Равнодушными оставались только Анита и нѣмая миссъ Мортонъ. Анита воспользовалась замѣшательствомъ, вызваннымъ бѣгствомъ Красавина, и заняла мѣсто рядомъ съ ней. Дѣвочка была глубоко счастлива, что сидитъ рядомъ именно съ этимъ чудомъ живой красоты и онѣмѣла отъ радости, когда англичанка взяла ея руку и прижала къ своей божественной груди. Анитѣ хотѣлось плакать отъ охватившаго ее счастья, цѣловать безъ конца эту античную руку и чувствовать безъ конца близость богини. Да, близость богини… Когда Анита замѣтила пристальный взглядъ отца на миссъ Мортонъ, она припомнила, что онъ говорилъ за завтракомъ, и ревниво прижалась къ платью своего божества.
Бургардтъ разсказалъ о случившемся только одной Бачульской, которая пожала плечами и отвѣтила:
— Можетъ быть, онъ и правъ.
— Вы думаете?
— Бываетъ такое настроеніе, когда хочется выгнать всѣхъ вонъ или убѣжать самой… Развѣ вы этого не испытывали? Ахъ, Егорушка, какъ я рада за васъ… Вы ничего не понимаете, что дѣлается кругомъ?
— Да…
Она молча и крѣпко пожала его руку. Миссъ Мортонъ наблюдала особенно пристально ее и Шуру и, видимо, не могла рѣшить вопроса, которая изъ этихъ двухъ женщинъ пользуется преимуществомъ въ сердцѣ Бургардта. Въ ея глазахъ свѣтилось почти ревнивое чувство, и она невольно сравнивала себя съ присутствовавшими здѣсь женщинами. Осмотръ мастерской произвелъ на нѣмую дѣвушку глубокое впечатлѣніе, потому что она среди нѣмыхъ статуй чувствовала себя дома, какъ въ родной семъѣ. Вѣроятно, на этомъ основаніи она и на Бургардта смотрѣла теперь совсѣмъ иначе, какъ на человѣка, который понималъ безъ словъ. Да, онъ такой хорошій, и дѣвушка слегка волновалась, чувствуя на себѣ его наблюдавшій взглядъ. Бургардтъ въ свою очередь сдѣлалъ попытку говорить съ ней, но изъ этого ничего не вышло — онъ по англійски объяснялся съ трудомъ, а она плохо знала французскій языкъ. Переводчицей явилась Анита, причемъ проявила ревнивое чувство къ своему нѣмому идолу.
— Она тебя, папа, очень любитъ, — переводила Анита отвѣтъ миссъ Мортонъ: — и желала бы превратиться въ одну изъ твоихъ статуй… Только не въ качествѣ натурщицы, конечно, — прибавила Анита уже отъ себя.
— Мнѣ и не нужно натурщицы, — отвѣчалъ Бургардтъ. — Мнѣ, вообще, ничего не нужно… Скажи ей, что она хорошая. Нѣтъ, лучше: славная. Я очень люблю это слово…
Ольга Спиридоновна немножко вздремнула и, очнувшись отъ неестественно-театральнаго хохота Бахтерева, заявила съ особенной торопливостью:
— Ну, намъ пора домой, миссъ…
Ее не удерживали. А вмѣстѣ съ ней разомъ поднялись и другіе гости. Между Васяткинымъ и Сахановымъ произошла нѣмая борьба изъ за того, кому провожать Шуру. Но она предупредила ихъ и сама попросила проводить ее старика Локотникова, который былъ очень польщенъ этимъ вниманіемъ хорошенькой натурщицы. Бахтеревъ уѣхалъ съ Бачульской, и Васяткину съ Сахановымъ пришлось ѣхать вдвоемъ.
— Недурной пейзажикъ… — ворчалъ Сахановъ. — Возвращеніе двухъ непризнанныхъ львовъ. Такъ я говорю, Алексѣй Иванычъ?
— А я буду мстить, Павелъ Васильичъ, — отвѣчалъ Васяткинъ, теребя бородку. — Эта Ню зазналась… Мы слишкомъ ее избаловали своимъ вниманіемъ.
— И Егоръ Захарычъ тоже хорошъ… Какъ онъ ловко обошелъ Красавина!
— Чего же ему: цапнулъ кушъ — и конецъ. Нужно бы и ему немножко крылушки пообрѣзать… Кто его создалъ-то, Павелъ Васильичъ? Это на твоей душѣ грѣхъ…
— Да, я того… кажется, ошибка. А впрочемъ, за собакой палка не пропадаетъ. Еще сочтемся…
Шипидинъ остался ночевать у Бургардта, хотя и проявлялъ большое сопротивленіе.
— У меня съ юности принципъ: ночевать дома, — объяснялъ онъ Бургардту. — Кажется, пустяки, а между тѣмъ и пустяки имѣютъ свое значеніе…
Человѣкъ Андрей устроилъ человѣку съ мѣшкомъ постель въ мастерской, гдѣ на диванѣ обыкновенно спалъ Гаврюша. Послѣдній ушелъ, предупредивъ, что дома не будетъ ночевать. Бургардтъ только теперь вспомнилъ, что Гаврюша былъ какой-то странный и не вышелъ ни къ завтраку, ни къ ужину.
Вернувшись изъ передней, Бургардтъ хотѣлъ пройти къ себѣ въ кабинетъ и сейчасъ же лечь спать, но, проходя по гостиной, онъ услышалъ чьи-то глухія рыданія. Забившись въ азіатскій уголокъ, плакала Анита.
— Что съ тобой, дѣвочка? — спрашивалъ Бургардтъ, стараясь отнять руки Аниты, которыми она закрывала свое лицо.
— Такъ, папа…
Онъ усадилъ ее рядомъ, обнялъ и повторилъ вопросъ. Она прижалась къ нему всѣмъ худенькимъ, еще совсѣмъ дѣтскимъ тѣломъ и прошептала:
— Папа, зачѣмъ я такая некрасивая?!. Боже мой, Боже мой… я сегодня смотрѣла на всѣхъ — вѣдь всѣ женщины красивы или были красивыми. Даже миссъ Гудъ и та была въ свое время красивой… Дѣвочекъ, которыя родятся некрасивыми, нужно убивать, чтобы онѣ не страдали всю, всю свою жизнь. Это, наконецъ, папа, несправедливо…
— Милая дѣточка, вѣдь никто не обязанъ быть красивымъ.
— И безобразіе необязательно, а я чувствовала себя все время такимъ несчастнымъ уродомъ…
— А вотъ и неправда, ты сегодня была даже интересной, когда любовалась миссъ Мортонъ… Я даже думаю сдѣлать съ тебя этюдъ молящейся дѣвочки. Есть внутренняя, болѣе глубокая красота…
Анита освободилась отъ родительскихъ объятій и заявила уже сердитымъ тономъ:
— Не хочу, не хочу… Это ты только утѣшаешь меня духовной красотой. Да… А я читала у Надсона:
Бѣдный ребенокъ, — она некрасива!
То-то и въ школѣ, и дома она
Такъ не смѣла, такъ всегда молчалива,
Тактъ не по дѣтски тиха и грустна!
Зло надъ тобою судьба подшутила:
Острою мыслью и чуткой душой
Щедро дурнушку она надѣлила, —
Не надѣлила однимъ — красотой!
Ахъ, красота — это страшная сила…
Что было отвѣчать отцу, поклоннику и служителю чистой красоты? Бѣдная дѣвочка такъ была жалка въ своемъ дѣтскомъ горѣ. Бургардтъ неловко молчалъ, не находя у себя ни подходящихъ аргументовъ, ни словъ.
— Вѣдь всякая красота — вещь условная… — бормоталъ онъ, чувствуя, какъ начинаетъ брать фальшивый тонъ. — Да, совершенно условная… А, впрочемъ, я плохой судья въ этихъ вопросахъ, и ты поговори объ этомъ лучше съ Григоріемъ Максимычемъ.
Анита сдѣлала презрительное движеніе своими худенькими плечиками.
— Да, да, — обрадовался Бургардтъ своей мысли. — И я даже говорилъ съ нимъ о тебѣ давеча утромъ… Онъ тебѣ объяснитъ все. Да вонъ и миссъ Гудъ ищетъ тебя.
Дѣйствительно, въ залу вошла миссъ Гудъ и очень подозрительно посмотрѣла на заплаканное лицо Аниты. Строгая старушка англичанка не любила, когда Анита въ свое время не ложилась спать, какъ случилось сегодня.
Дѣвочка плохо спала ночь и поднялась на другой день раньше обыкновеннаго, такая худенькая, блѣдная и сдержанная. Вчерашнее настроеніе улеглось, и она, по любимому выраженію миссъ Гудъ, взяла себя въ руки. Бургардтъ объяснилъ Григорію Максимычу, въ чемъ дѣло, и тотъ еще за кофе предложилъ Анитѣ прогуляться въ биржевой скверъ, гдѣ продавали обезьянъ и канареекъ. Миссъ Гудъ ничего не имѣла противъ такой прогулки, тѣмъ болѣе, что сама не могла ходить. Возмущенъ былъ одинъ человѣкъ Андрей, когда барышня отправилась на прогулку съ человѣкомъ съ мѣшкомъ.
— Слѣдовательно, мы отлично пройдемся… — повторялъ Шипидинъ, когда они вышли на улицу.
Было еще свѣжо, особенно на тѣневой сторонѣ улицы. Анитѣ вдругъ сдѣлалось совѣстно… А если папа все сказалъ вотъ этому Григорію Максимычу? Они сдѣлала кругъ, чтобы побывать на набережной, гдѣ стояли суда. Рынокъ въ биржевомъ скверѣ былъ совсѣмъ плохъ и ничего особеннаго не представлялъ, такъ что Анита пожалѣла о напрасно потерянномъ времени. Ее заинтересовали только двѣ крошечныя обезьянки "уистити". Совсѣмъ маленькія обезьянки, съ такими смѣшными мордочками.
— Обезьяны счастливѣе людей, Григорій Максинычъ, — сказала Анита. — Имъ не нужно быть красивыми…
— Слѣдовательно, да, — схватился за эту мысль Шипидинъ. — Красота — это выдумка, какъ и безобразіе. Почему носъ картошкой хуже греческаго носа? Все это дѣло личнаго вкуса, вѣрнѣе сказать — дѣло нашей хищнической культуры. Въ сущности, наша условная красота это возведенное въ типъ хищничество… Въ красотѣ скрыто незримое зло.
— А красивыя женщины?
— Слѣдовательно, вы видали орхидеи, любовались ими и, вѣроятно, знаете, что онѣ не имѣютъ запаха? Въ сущности, это просто чужеядныя растенія, паразиты, какъ тѣ насѣкомыя, о которыхъ не принято говорить. Мы и женскую красоту подняли на эту же ступень чужеядности и паразитизма… Вся она сводится только на то, чтобы кому-то нравиться, производить импонирующее впечатлѣніе, — она существуетъ не сама по себѣ, а какъ паразитъ. Мужчина уже поднялся неизмѣримо выше, потому что въ немъ цѣнятъ прежде всего человѣка, и выходитъ даже какъ-то такъ, что красивый мужчина… Слѣдовательно, какъ это сказать повѣжливѣе? ну, тоже въ своемъ родѣ паразитъ, т. е. паразитъ въ возможности, поскольку онъ будетъ реализировать именно только одну свою красоту. Вы меня не понимаете, дѣтка?
— Нѣтъ, понимаю…
— Женщины выбиваются изъ силъ, чтобы казаться красивыми, но вѣдь это глубокое несчастіе… Я бы сказалъ, что женская красота — несчастіе. Вчера вечеромъ я смотрѣлъ на эту нѣмую миссъ Мортонъ и отъ души ее жалѣлъ… Бѣдная дѣвушка!.. Я говорю совершенно серьезно, Анита.
Анита молча пожала костлявую руку Шиаидина, хоть и не могла съ нимъ согласиться.