Н. П. Огарев. Избранные социально-политические и философские произведения
Том второй.
Государственное издательство политической литературы, 1956
ОТ ДЕДУШКИ ВНУЧКУ1 править
Я с тобой во многом не согласен: кто прав, кто ошибается — это разбирать слишком долго, поэтому я хочу высказать только те возможности, которые мне кажутся практическими. Мимоходом замечу: мы как-то говорили о поэтах и о влиянии на них среды и времени. Еще раз нарочно перечитывал Гейне и заметил (уже не в первый раз) — человек этот до такой степени ненавидит все, что в его время совершалось в Германии, что, не находя никакого мотива для себя лично, кроме любви и ее измен, составляет себе в общественной жизни идеал из Наполеона I, и только потому, что это не немец, а француз, и что это не дрянь, а сила. Точно так же, мой внучек (так как ты больше поэт, чем ты думаешь), ты составляешь себе идеал из Стеньки Разина и Пугачева. Да не в этом дело. Это может быть и не быть. Дело не в разбойничьем восстании (которое никогда не удавалось, кончалось гибелью и не распространяло никакой правды), дело в человеческом, в народном, в откровенном восстании. Вот о нем-то, как оно может быть в России, я и хочу поговорить.
Россия в сущности делится на три полосы, по крайней мере приблизительно: западная, где народ поглощен рабством и бедностью до неподвижности; средняя, где народ умен и производителен в мире торговом, но очень сдержан во всяком политическом начинании (характер, доходящий о буржуазности); восточная (и также юго-восточная) полоса, которая, хотя и не имеет производительности, как средняя, но всего готовее на восстание, потому что всего менее способна выстрадать терпеливо свое настоящее.
Следственно, русское восстание необходимо имеет свою точку отправления в Восточной России 2 и самое быстрое присоединение к восстанию средней полосы. В этом (а не в разбойничьем мире) весь залог успеха.
Необходима чрезвычайная гласность народных потребностей (что помимо совершенно откровенного сельского прямого восстания — невозможно).
Идти быстро с Урала с башкирами и с Дона с киргизами на Москву — составляет стратегическую методу. Сибирь и Кавказ позади всегда окажутся верными союзниками.
Вводная стратегическая метода — современное с восстанием ломанье одного рельса железных дорог, по которым могли бы приходить противодействующие войска. Это исполнить не так трудно и не требует такого огромного пространства для ломки, лишь бы оно было достаточно рассчитано, чтобы помешать в известные минуты передвижению войск.
Но это не все. Главное, чтобы позади движения, т. е. там, где уже восстание было, была бы устроена организация. Под организацией я разумею устройство общин (пожалуй, потягольных, ибо это всего ближе к народному пониманию) и рынков, деревенских рынков, сельских рынков, посадских (городских) рынков, где все могли бы сбывать свой товар за променные значки и получать за оные все, что им потребно, и настолько, насколько по оценке было сбыто произведений. Таким образом, правительственные ассигнации и монеты были бы устранены и был бы введен меновый знак вместо ложной ценности денег. Остальное устройство предоставьте народному смыслу.
Внучек! Может, и это все детские мечты. Но убеждение мое в них глубоко и потому обрати на них внимание.
ПРИМЕЧАНИЯ править
1 Печатается по черновому автографу, хранящемуся в ОРГБЛ, ф. Г. — О. VI. 39. Впервые опубликовано в «Литературном наследстве», т. 41—42, М. 1941, стр. 65—66. Печатаемый текст является вероятнее всего не письмом в строгом смысле слова, а наброском статьи в форме письма.
Обращено, повидимому, к С. Г. Нечаеву, которого Огарев неоднократно называл в переписке «внучком».
2 О том, что восстание в России необходимо должно начаться на востоке и юго-востоке страны, Огарев пишет также в третьем ответе на статью Герцена «Между старичками». (См. в настоящем томе, стр. 224.)