Невидимая брань (Никодим Святогорец)/1892 (ВТ)/Часть 1/Глава 38

[157]

Глава тридцать восьмая.

В добродетелях упражняться надобно со всем усердием и непрестанно.


В деле стяжания добродетелей необходимо действовать так, чтобы всегда простираться в предняя (Фил. 3, 13), если желаем скоро и успешно достигнуть предположенной нами цели. Ибо как только остановимся, хоть на короткое время, тотчас подадимся назад; потому что за этим пресечением добрых деяний по нерадению и послаблению себе, страсти, подавляемые [158] усердным трудом в доброделании, по склонности нашей к чувственности и самоугодию тотчас подымут голову, оживут и возбудят бесчинные свои движения и стремления, особенно когда при этом поспособствует им внешняя наша обстановка; а такие движения всегда расстроивают и ослабляют добрые навыки и, что особенно гибельно, лишают благотворного осенения благодати, без которой ничто истинно доброе и духовное благоспетися не может.

Ведай, что течение путем жизни духовной много разнится от обыкновенных земных путешествий. В земном путешествии, когда путешественник останавливается, то ничего не теряет из пройденного прежде пути; а в духовном шествовании, если текущий путем добродетели остановится, то теряет многое из стяжанных прежде добродетелей, как я сказал. В обыкновенном путешествии чем дальше идет путник, тем более увеличивается его утомление; в течении же путем духовной жизни, чем больше кто продляет путь, простираясь в предняя, тем большую приобретает силу и мочь для дальнейшего шествования.

Причина сему та, что трудами на пути добродетели низшая наша часть, т. е. плоть, которая своим восстанием против духа и делает путь добродетели жестоким и многотрудным, всё более и более ослабевает в своем противоборстве духу; между тем как часть высшая, где и обитает добродетель, т. е. дух, всё более и более укрепляется и делается мощною. Почему чем более преуспеваем мы в добродетели и добре, тем более умаляется та прискорбная трудность, какую встречаем в начале вступления на сей путь. К тому же при этом некая сокровенная сладость, Богом подаваемая, срастворяется с нашим сердцем и час от часу увеличивается. Вследствие чего, [159] простираясь в предняя всё с большею и большею охотой и силой, легко восходим от добродетели к добродетели и достигаем наконец самого верха совершенства духовного, где душа начинает делать всякое добро, уже не как с усилием влекомая, без всякого вкуса, но с охотным стремлением и радостью. Ибо подавив и победив страсти и отрешившись от всего тварного, живет она теперь в Боге, и в Нём, среди приятных трудов духовных, вкушает непрестанно сладкий покой.