[396]
ЛЕБЕДЬ.

Пѣлъ смычекъ,— въ садахъ горѣли
Огоньки,— сновалъ народъ,—
Только вѣтеръ спалъ да тёменъ
Былъ ночной небесный сводъ,

Тёменъ былъ и прудъ зеленый,
И густые камыши,
Гдѣ томился бѣдный лебедь,
Притаясь въ ночной тиши.

Умирая, не видалъ онъ,—
Прирученный, нелюдимъ,—
Какъ надъ нимъ взвилась ракета
И разсыпалась надъ нимъ;

[397]


Не слыхалъ, какъ струйка билась,
Какъ журчалъ прибрежный ключъ,—
Онъ глаза смыкалъ и грезилъ
О полетѣ выше тучъ:

Какъ въ просторъ небесъ высоко
Унесетъ его полетъ,—
И какую тамъ онъ пѣсню
Вдохновенную споетъ!

Какъ на все, на все святое,
Что̀ таилъ онъ отъ людей,
Тамъ откликнутся родныя
Стаи бѣлыхъ лебедей.

И ужъ грезитъ онъ: минута,—
Вздохъ — и крылья зашумятъ,
И его свободной пѣсни
Звуки утро возвѣстятъ.—

Но крыло не шевелилось,
Пѣсня путалась въ умѣ:

[398]

Безъ полета и безъ пѣнья
Умиралъ онъ въ полутьмѣ.

Сквозь камышъ, шурша по листьямъ,
Пробирался вѣтерокъ…
А кругомъ въ садахъ горѣли
Огоньки и пѣлъ смычокъ.