Клеопатра (Пушкин)

Клеопатра


    Чертог сиял. Гремели хором
Певцы при звуке флейт и лир.
Царица голосом и взором
Свой пышный оживляла пир;
Сердца неслись к её престолу,
Но вдруг над чашей золотой
Она задумалась и долу
Поникла дивною главой…

    И пышный пир как будто дремлет,
Безмолвны гости. Хор молчит.
Но вновь она чело подъемлет
И с видом ясным говорит:
В моей любви для вас блаженство?
Блаженство можно вам купить…
Внемлите ж мне: могу равенство
Меж нами я восстановить.
Кто к торгу страстному приступит?
Свою любовь я продаю;
Скажите: кто меж вами купит
Ценою жизни ночь мою? —

    — Клянусь… — о матерь наслаждений,
Тебе неслыханно служу,
На ложе страстных искушений
Простой наёмницей всхожу.
Внемли же, мощная Киприда,
И вы, подземные цари,
О боги грозного Аида,
Клянусь — до утренней зари
Моих властителей желанья
Я сладострастно утомлю
И всеми тайнами лобзанья
И дивной негой утолю.
Но только утренней порфирой
Аврора вечная блеснёт,
Клянусь — под смертною секирой
Глава счастливцев отпадёт.

      Рекла — и ужас всех объемлет,
И страстью дрогнули сердца…
Она смущённый ропот внемлет
С холодной дерзостью лица,
И взор презрительный обводит
Кругом поклонников своих…
Вдруг из толпы один выходит,
Вослед за ним и два других.
Смела их поступь; ясны очи;
Навстречу им она встаёт;
Свершилось: куплены три ночи,
И ложе смерти их зовёт.

      Благословенные жрецами,
Теперь из урны роковой
Пред неподвижными гостями
Выходят жребии чредой.
И первый — Флавий, воин смелый,
В дружинах римских поседелый;
Снести не мог он от жены
Высокомерного презренья;
Он принял вызов наслажденья,
Как принимал во дни войны
Он вызов ярого сраженья.
За ним Критон, младой мудрец,
Рождённый в рощах Эпикура,
Критон, поклонник и певец
Харит, Киприды и Амура…
Любезный сердцу и очам,
Как вешний цвет едва развитый.
Последний имени векам
Не передал. Его ланиты
Пух первый нежно отенял;
Восторг в очах его сиял;
Страстей неопытная сила
Кипела в сердце молодом…
И с умилением на нём
Царица взор остановила.


1828


Вариант

Предположительное продолжение (черновик на отдельном листке)

 



И вот уже сокрылся день,
Восходит месяц златорогий.
Александрийские чертоги
Покрыла сладостная тень.
Фонтаны бьют, горят лампады,
Курится лёгкий фимиам.
И сладострастные прохлады
Земным готовятся богам.
В роскошном сумрачном покое
Средь обольстительных чудес
Под сенью пурпурных завес
Блистает ложе золотое.




Примечания

Здесь в форме «исторической элегии» разработан сюжет, основанный на данных исторического сочинения «О знаменитых мужах», приписываемого Аврелию Виктору. Первая редакция (осень 1824 г.) переработана в 1828 году. Редакция 1828 г. обычно включается в текст «Египетских ночей» (см. т. VI).

Основанная на скудных фразах Аврелия Виктора (см. т. VI), элегия ограничивается характеристикой психологической ситуации, без описания обстановки. Позднее, вероятно исходя из исторических данных Плутарха, Пушкин изменил план, введя в него подробности археологического порядка. Обработка нового плана сделана Пушкиным для повести «Мы проводили вечер на даче» (см. т. VI), и в стихи введено много подробностей описательного порядка. Эта переработка осталась незаконченной.