Из «Чайльд-Гарольда» (Байрон)

Из "Чайльд-Гарольда"
автор Джордж Гордон Байрон, пер. Б-ского
Оригинал: английский, опубл.: 1818. — Источник: az.lib.ru • (1840).

ИЗЪ ЧАЙЛДЪ-ГАРОЛЬДА.

Къ морю.

Ахъ! если бы я могъ отъ смертныхъ отложиться,

И съ добрымъ Геніемъ въ пустнѣ дни вести;

Дѣлить досуги съ нимъ, душою съ нимъ сдружиться,

И къ ближнимъ ненавистъ отъ сердца отвести!

Тамъ страсти бурныя и суеты мірскія

Не волновали бы моихъ забытыхъ дней.

Ужель не властна ты, державная стихія!

Ты, породившая восторгъ въ груди моей,

Переселить меня въ завѣтный край желаній?

Иль обольщенъ мечтой, я всуе созидалъ

Пріюты тайные, мѣста очарованій,

И Геніями ихъ по волѣ населялъ?

Ахъ! ежели они въ семъ мірѣ обитаютъ,

То къ кругу своему насъ рѣдко пріобщаютъ!

Отрадны для меня дремучія дубравы,

Картины дикія прибрежія морей;

Есть съ берегомъ морскимъ бѣсѣды величавы,

Утѣхи тайныя — въ мелодіи зыбей.

Я ближняго люблю, — природа мнѣ милѣе,

Душой сливаюсь съ ней; забывъ чѣмъ нынѣ я,

И чѣмъ былъ нѣкогда, я чувствую живѣе

Всё то, что выразить и скрыть вполнѣ нельзя.

Клуби, волнуй, пучина-море!

Хребты лазоревыхъ зыбей!

Пусть тщетно на твоемъ просторѣ

Текутъ станицы кораблей.

Рука губителя покрыла

Грядой развалинъ сонмъ земель:

Но водъ твоихъ не возмутила,

Ты тотъ же, Океанъ! досель.

На зыбкой влагѣ всѣхъ крушеній

Ты былъ виновникомъ одинъ:

Нѣтъ и слѣда опустошеиій

Рукъ смертныхъ средь твоихъ пучинъ.

Тѣеь человѣка чуть мелькаетъ

И зыблется твоей волной,

Когда онъ въ безднѣ утопаетъ

Подобно каплѣ дождевой,

Тамъ безъ могилы, не обвитый

И саваномъ, лежитъ забытый.

Его слѣды среди зыбей

Безъ впечатлѣнья исчезають;

И степи влажныя морей

Подъ власть его не подпадаютъ…..

Воспрянеть въ гнѣвѣ; и его

Далече отъ себя отринешь;

Иль дерзновеннаго ниринешь

Съ пренебреженіемъ на дно.

Взыграешь ли? — и съ волнъ на волны

Его мчишь съ пѣной къ облакамъ,

Потомъ, бросаешь, силы полный,

Трепещущаго къ берегамъ,

Гдѣ пристань, цѣль его жѣланій,

Ему видна, его манитъ!

И послѣ страшныхъ истязаній,

Тамъ — посинѣлый трупъ лежитъ.

Рядъ мощныхъ кораблей, какъ стая

Китовъ огромныхъ на волнахъ,

Несётся, громомъ поражая

Цвѣтущи грады на брегахъ.

Народамъ возвѣщаетъ горе,

И цѣпи на владыкъ несетъ:

Но для твоихъ порывовъ море!

Игралище — несмѣтный флотъ!

Его въ обломки раздробляешь,

И съ пѣной бѣлой зарываешь

На вѣкъ въ пучину горькихъ водъ:

Такъ Трафальгара и Армады

Исчезли грозныя громады.

Твоя прибрежія — Державы,

Ихъ измѣннлъ полётъ времянъ;

Твои же бездны величавы

Не измѣнились, Океанъ!

Гдѣ Греція, гдѣ Римъ цвѣтущій,

Ассирія и Карѳагенъ?

Въ дни воли сихъ державъ могучихъ,

И позже, какъ въ позорный плѣнъ

Онѣ вдались, забывъ дни славы,

Ты омывалъ ихъ рубежи!

Судьбою роковой — державы

Въ пустыни преобращены!

Но ты, въ теченьи, тихомъ, бурномъ,

Все тотъ же, мощный исполинъ!

И на челѣ твоемъ лазурномъ

Вѣка не провели морщинъ.

Какимъ ты былъ въ день мірозданья,

Таковъ и есть …..

Ты зеркаломъ Творцу вселенной

Сіяешь, Океанъ! средь бурь.

Въ спокойномъ лонѣ, разъяренный,

Свѣтла-ль, мрачна-ль твоя лазурь,

Оковы льдяныя носящій,

Подъ знойвымъ небомъ ли, кипящій,

Всегда могучъ, неизмѣримъ;

Ты образъ вѣчности являешь,

Престоломъ Божества сіяешь;

Течёшь, одинъ, неодолимъ.

В. Б-скій.

"Маякъ", № 12, 1840