Затрапезные обычаи — в Талмуде приводятся любопытные сведения о порядках за обеденным столом евреев; в Тосефте Берах., 47, а также в Derech Erez Rabba и Zutta застольные правила разработаны до мельчайших подробностей, причем главным образом имеются в виду обеды званые. Порядок таких обедов был следующий: по приходе всех приглашенных им подавали воду для омовения рук и каждому по бокалу разбавленного вина; затем приносили закуску (פרפרת), после чего все вставали и переходили для возлежания на диванах, где им вторично подавали воду для омовения рук; наконец приносили сам обед. Гость, явившийся после третьего блюда, лишался права войти. В Иерусалиме существовал обычай вывешивать на дверях салфетку: пока она висела, гости имели право входа, когда же ее снимали, впуск прекращался. При размещении гостей за столом сообразовывались с их общественным положением: если в столовой было два дивана, старший (по рангу) садился во главе первого дивана, следующий за ним — несколько ниже и т. д., если же было три дивана, старший садился во главе среднего дивана, второй на диване справа от него, третий налево и т. д. Та же очередь соблюдалась при омовении рук и при разливании вина; завершительное омовение (מים אחרונים) перед затрапезной молитвой прежде всего совершало лицо, которому предложено было читать эту молитву; ему же раньше всех прочих наливали потрапезный бокал вина (כום של ברכה); впрочем, хозяину всегда предоставлялось право оказать почтение даже в отношении завершительного омовения и потрапезного бокала ученому или лицу особо высокопоставленному. Омовение перед едой считалось не обязательным (רשות), после же обеда обязательным (חובה). Признавалось неудобным, откусив от ломтя хлеба, положить его обратно на тарелку или, отпив из бокала, передать его другому. Сколько забот прилагалось к соблюдению чистоты во время трапезы, явствует из того, как подробно в Талмуде обсуждаются вопросы о том, что следует делать раньше — разливать ли вино или умыть руки, и куда, вытерши руки, положить салфетку. Запрещено было есть вместе с ам-гаарецом (см.), самарянами и язычниками как не соблюдавшими в достаточной степени законов о ритуальной чистоте. По разным причинам члены одного сообщества не разделяли трапезы с членами другого; такая отчужденность нарушалась лишь в праздники, когда все стекавшиеся в Иерусалим паломники должны были есть сакральное мясо.
На многих застольных обычаях евреев отразилось влияние персидской культуры (Берах., 46б). У римлян евреи заимствовали страсть к пышным пиршествам и лукулловским обедам (Филон, De vitа contemplativa, §§ 5—7). Впрочем, законоучители постоянно восставали против устройства подобных пиршеств (Песах., 49а) и рекомендовали скромные трапезы с беседами на темы из Св. Писания, для чего советовали приглашать лиц, посвятивших себя изучению Закона (Абот, III, 4). Вменялось в обязанность уделять от трапезы неимущим (Нехем., 8, 10); даже поныне существует прекрасный обычай приглашать в субботу и праздники к столу убогого или учащегося.
Из древних застольных обычаев особого внимания заслуживает помазание головы благовонным елеем по роли, которую этот обычай играет как в спорах между шаммаитами и гиллелитами, так и в Евангелии. Как у всех восточных народов, помазание елеем и у евреев считалось особенным наслаждением, почти потребностью, в особенности за торжественными трапезами. Однако демократический дух, который господствовал среди фарисеев, усмотрел в этом обычае расточительную роскошь и признал его просто неприличным; говорили, что ученому непристойно ходить надушенным (Тосефта Берахот, 47). Помазание головы елеем за трапезой упоминается и в евангельских рассказах (Матф., XXVI, 7; Иоан., XII, 3; Марк, XIV, 3; Лука, VII, 37), где повествуется о помазании Иисуса елеем одной женщиной. — Ср.: Мишна, Берахот, гл. VI и VII; Geiger, в Zeitschrift, VI, 105.
А. Д.9.