[40]

XLVII. ВЪ СТОЛИЦѢ.


Свѣжій запахъ душистаго сѣна мнѣ напомнилъ далекіе дни,
Невозвратнаго свѣтлаго дѣтства предо мной загорѣлись огни;
Предо мною воскресло то время, когда міръ я безгрѣшно любилъ,
Когда не былъ еще человѣкомъ, но когда уже богомъ я былъ.

Мнѣ снятся родные луга,
И звонкая пѣсня косца,
Зеленаго сѣна стога,
Веселье и смѣхъ безъ конца.
Іюльскаго дня красота,
10 Зарница іюльскихъ ночей,
И дѣтскаго сердца мечта
Въ сіяньи нездѣшнихъ лучей.
Протяжное пѣнье стрекозъ,
Чуть слышные всплески рѣки,
15 Роптаніе липъ и березъ,
Въ полуночной тьмѣ свѣтляки.
И все, что въ родной сторонѣ
Меня озарило на мигъ,
Теперь пробудило во мнѣ
20 Печали пѣвучій родникъ.

И зачѣмъ истомленною грудью я вдыхаю живой ароматъ,
Вспоминая луга съ ихъ раздольемъ, и забытый запущенный садъ?
Свѣжій запахъ душистаго сѣна только болью терзаетъ меня:
Онъ мнѣ душною ночью напомнилъ отлетѣвшія радости дня.